Внук
Шрифт:
Через два часа тряски, привезли меня в какой-то госпиталь. Положили одного в палате, хотя раненых было очень много. Майор зашел со мной.
– Товарищ майор, а чего я один-то лежу, ведь мест, наверное, и так нет?
– Потому что ты такой ненормальный, что полез в самую свалку, несмотря на приказ, вот лежи и вини себя!
– Товарищ майор, ну все же нормально вышло.
– Ты охренел что ли в конец? С меня башку теперь снимут.
– Может, обойдется? Не хрен я, какая личность-то!
– Какая ты личность, решать не тебе! Раз взялся помогать, так будешь сидеть и вспоминать. Раз на воле не можешь, будешь сидеть в камере!
– Что, правда что ли?
– А ты как думал, ты слишком много знаешь! Если бы ты в плен попал? Что тогда?
– Но ведь не попал же! Вот всегда у нас так, ну вляпался, но ведь все получилось!
– Когда это всегда?
– Так писали у нас, в моем времени. Сколько людей страдало, да, виноват. Но такая была ситуация. Но у нас у русских, всегда инициатива, наказуема!
– Ты дурак что ли? В голову ничего не прилетело?
– Ну, вот смотрите, встретились мы с разведчиками, окруженцами, они может завтра Гитлера поймают, а так бы кто их знает, вышли бы? Ведь я уже говорил, все эти люди, уже должны были погибнуть. И вообще считаю, что не делается, все к лучшему! Вот так.
Полковник ушел, только махнув рукой. Лежа на койке, я размышлял, что теперь будет. Неужели и вправду посадят, да я же с ума сойду. Во провалился! Нет бы воевать, или еще как помогать, а я на нарах буду загорать, да бумажки писать. И чего писать-то, я уж вроде все, что помнил, написал. Я же не энциклопедия, все знать, как в книжках писали в мое время. Ладно, поживем, увидим!
С утра пришли врач и медсестра. Доктор осмотрел рану, что-то там почистил, я поорал. Медсестра забинтовала. Потом принесли завтрак, не успел поесть, пришел Истомин. Вроде не такой злой как вчера.
– Здравия желаю, товарищ майор госбезопасности!
– И тебе не кашлять, как спал?
– Да почти никак. Извиниться хочу, за свой бред вчерашний, и за самоволку. Понесло меня. Но я же от чистого сердца хотел помочь, а не просто так. Поймите!
– Да я то понимаю, ты тоже извини, перегнул вчера!
– вот это да, майор извиниться решил, и перед кем!
– Да вы то чего, вы абсолютно правы, от и до!
– Просто доложил, что ты пропал, а там началось. Приказано, как поправляться начнешь, в Москву доставить.
– Писец котенку, больше гадить не будет!
– я и вправду так подумал.
– В тюрьму?
– Пока опять на Лубянку, а там...
– Сам виноват, поймут ли в Москве?
– Может, и поймут, но наказать обязаны! Ты правильно сказал, сам виноват.
– Товарищ майор, можно мне бумаги и карандаш, хоть время терять не буду!
– Да, принесу сейчас. Ты кстати про жилетку какую-то говорил, может, попробуешь сшить?
– Во, точно! Сделаю, а то замаялся пока бегал, все думал, как же до сих пор, ее никто не придумал. Простая вещь!
– Только писать будешь, когда один находишься. Чтобы ни одна душа не видела, и не дай бог не сперла.
– Понял. Истомин ушел, а я начал вспоминать. Решил, что нужно написать про Калашникова, пусть начинает, может раньше получиться. Только патрона еще нет, уменьшенной мощности, так называемого промежуточного. В первый раз я далеко не все выложил. Ведь обо всем, на заказ не вспомнишь, в голове, как каша. Сослался, что не очень многое могло бы пойти сейчас, да и не помню половину. Сейчас решил написать даже точный размер, этого патрона.
Через час примерно, принесли рваную, грязную гимностерку, иголку с ниткой, занялся разгрузкой. Повозился, конечно, но получилось очень даже ничего! Истомин придет, попрошу еще материала, может найдет, сошью себе. Хотя, а зачем она мне. На фронт я уже не попаду. Это уж наверняка.
Майор критично осмотрел мою самопальную разгрузку.
– Ну и на кой черт такая тряпка нужна?
Я сел на кровати и стал одеваться. Одев и подогнав под себя жилет, я показал куда и чего можно положить. Как закрепить, и как пользоваться. И Истомин признал, что это действительно удобнее ремня. Все под рукой, плюс небольшая, но защита. Забрав жилетку, он спрятал ее в армейский сидор и ушел. А я опять остался наедине с мыслями. Как бы про РПГ сообщить, я же не знаю его устройства. Надо бы конкретно с каким-нибудь инженером говорить, может сами поймут. Понятно, что труба и реактивный заряд, но как объяснить то, да!
Майор пришел застав меня в тяжелых раздумьях.
– Ну, чего делать будем? Я связался с Москвой, требуют вылетать. Как нога-то?
– Да нормально, костыль найдете какой-нибудь?
– Найдем.
– Истомин снова удалился, но вскоре вернулся, неся костыль.
– Попробуй!
Я встал с кровати, опираясь на костыль. Сунул его подмышку, и попробовал шагнуть, получилось легко.
– Не больно ногу-то подгибать?
– Нормально, бегать, конечно, не смогу, но ходить скоро и сам буду.
Боль на самом деле отпускала.
– Ладно, сегодня тренируйся, можешь по госпиталю ходить, старайся не болтать много!
– Спасибо, товарищ майор! А то я тут со скуки одурею.
– Не за что, - и вышел. Странно, смягчил режим, может и в Москве не посадят?
Добирался до улицы я, наверное, минут 15, с частыми остановками. Тяжело привыкнуть не вставать на ногу. На улице у входа, сидели и курили бойцы.