Внутренний дворец. Книга 1
Шрифт:
Я из всего этого великолепия видела пока только дворец Полдень. Он был довольно большим, в три этажа и несколько дворов. Кроме того, при нём был великолепный сад, но в него нас, служанок, не пускали – разве что только сопровождать императрицу, когда ей было угодно прогуляться.
Жили, впрочем, во дворце и не только служанки. Первое время я, не особо разобравшись, относилась как к должному к тому, что часть слуг были мужчинами. Потом начала этому факту несколько удивляться, но всё встало на свои места, когда я однажды спросила у одной из своих товарок, показав на проходившего через анфиладу покоев молодого человека с явным лишним весом:
– Почему тут мужчина?
– Мужчина? – удивилась девушка, проследила за моим взглядом и понимающе кивнула: – А! Не мужчина!
–
– Ага. Чик! – она сделала выразительное движение указательным пальцем. – И всё.
Евнухи! Это всё объясняло – от их присутствия в гареме до особенностей внешнего вида. Я уставилась вслед прошедшему со смесью любопытства и чего-то похожего на отвращение. Конечно, он не виноват в том, что с ним сделали… Но реакция отторжения была на уровне инстинкта.
Впрочем, со временем я привыкла.
А обучение тем временем продолжалось. Оказалось, что для того, чтобы выглядеть достойно, мало одеться и причесаться подобающим образом. Нужно ещё и накраситься. А также позаботиться о коже, ногтях, волосах… В общем, не оскорблять утончённый господский вкус грубым и неухоженным видом. Госпожа Нач показала мне целый арсенал: щипцы и щипчики, кисти и кисточки, гребни и гребешки. Последние почему-то поразили меня больше всего, я и не думала, что может быть такое разнообразие – всех размеров и из разных материалов (причём от материала зависит, когда и зачем их использовать, не просто по прихоти!), с разными зубцами: острыми, четырёхугольными и даже круглыми. Мой ларец в спальной комнате пополнился батареей флакончиков и коробочек: тушь для ресниц, румяна и белила (оставалось лишь надеяться, что не свинцовые), помада, тени, ароматические воды и масла для тела и волос, винный уксус для смачивания ногтей, пудра белая и пудра зелёная. Последняя предназначалась для смягчения кожи, её полагалось разводить водой до состояния кашицы, наносить на кожу лица и рук, потом смывать и, подсушив лицо подогретым полотенцем, наносить всю прочую раскраску. И, надо сказать, эффект от процедуры с пудрой был заметный.
Ещё одним подарком от госпожи Нач стало бронзовое зеркальце и коробочка с порошком для его полировки. Младшая управительница выщипала мне брови так, как и не снилось косметологам с моей родины, и долго возилась с моими глазами. Увы, сколь бы длинные стрелки она не рисовала, сделать их такими же узкими, как у местных красавиц, у неё не получалось. В конце концов результат её более-менее удовлетворил, и его продемонстрировали императрице. Её величество критически осмотрела меня и сделала несколько замечаний, суть которых, насколько я поняла, сводилась к тому, что не стоит пытаться замаскировать мои особенности и выдать меня за местную. Ведь моя экзотическая внешность и была моим главным достоинством.
Мне уже давно стало ясно, что с такой одеждой и раскраской девушкам, хоть они и звались служанками, не приходилось мести полы или чистить камины. Впрочем, до сих пор я тут ни одного камина не видела. Равно как и очага или печи, кроме как на кухне, или ещё какого-либо устройства для обогрева. Разве что курильницы – металлические или керамические вазочки с отверстиями в крышках, как у перечницы, откуда шёл ароматный дым. Их или выставляли на тонких ножках вдоль стен, или просто ставили на стол, сундук или шкаф. Благовония вообще пользовались тут большой популярностью. Их не только жгли, но и носили при себе, раскладывали по комнатам в виде ароматических шариков и добавляли в воду для омовений.
Возвращаясь же к уборке в покоях – как я скоро убедилась, ею действительно занимались не комнатные девушки. Драили полы, вытирали пыль и перестилали кровати либо молодые евнухи, либо молчаливые женщины в скромных тёмно-красных платьях, бесшумно появлявшиеся в комнатах в отсутствие господ. Эти женщины ни с кем не заговаривали, а прочие слуги делали вид, будто их не замечают. И никогда не упоминали в разговорах. Так же как мужчин и мальчишек в серых халатах, которые мели дорожки в саду, мыли лестницы и переходы, не относящиеся к личным покоям, и однажды на моих глазах спилили старое дерево в саду и выкорчевали пень. Похоже, с прислугой низшего ранга не полагалось
Постепенно я перезнакомилась с остальными комнатными девушками, а также с большинством евнухов дворца Полдень, и, надо сказать, большая часть и тех, и других оказалась хорошими ребятами. А с соседками по комнате у меня даже завязалось что-то вроде дружеских отношений. Мы помогали друг другу одеваться, краситься, мыться и оказывали другие мелкие услуги. Болтали перед сном, и я постепенно смогла принимать участие в этих разговорах. В общем, люди тут оказались точно такими же, как и в моём родном мире, и я чувствовала, что постепенно как-то всё же вписываюсь в их круг, пусть и не становясь в нём полностью своей.
Глава 3
Так по стене чертополох пополз —
Не справится с колючками метла.
Что о гареме нашем говорят —
Я никому поведать не могла.
Когда б о том поведать я могла —
Как много было б и стыда и зла!
Ши цзин (I, IV, 2)
– Так, а теперь кланяйся. Ниже! Колени не сгибай, плавнее, плавнее нагибайся! Согнулась и подходишь к её величеству. Протягивай поднос. Прямее держи, у тебя же сейчас всё поедет! И не сопи так. Дыхание затаила и протянула. Хорошо. Держи, не отдёргивай, её величество может захотеть выбрать. Теперь отступай. Ку-уда разгибаться! В поклоне отступай. Вот, теперь можешь выпрямиться.
Я вздохнула, предчувствуя, что репетировать подачу лёгкого угощения для отдыхающей императрицы мы будем до вечера. И хорошо, если обойдётся без очередных синяков на моих многострадальных спине и плечах. После каждого удара я в терапевтических целях неизменно представляла себе, как ме-едленно сворачиваю госпоже Нач Бу шею. Реально помогало не сорваться.
Наука быть прислугой оказалась не такой уж лёгкой. Нужно было знать и учитывать тысячу мелочей, о которых я до сих пор понятия не имела и даже не задумывалась никогда. Когда что подавать и как: при одевании и раздевании императрицы, при завтраках, обедах и ужинах, при просто лёгких перекусах, когда придут гости, когда её величество собирается на прогулку, когда с неё вернулась, когда решила заняться рукоделием, чтением, написать письмо или проверить счета. Когда ставить жаровни (тут, оказывается, обогревались исключительно жаровнями с углём), а когда наоборот – чаши со льдом. Лёд, как мне объяснили, привозили с гор и хранили в подвалах, а при жаре расставляли в комнатах. Как раскладывать предметы и угощения на подносах. Куда убирать оставленные императрицей вещи. Как помочь ей совершить омовение, и какие приготовления для этого нужны. Когда служанка должна держаться позади, а когда должна выйти вперёд и что-то сделать, не дожидаясь приказа: открыть дверь, отодвинуть занавесь (встав на колени предварительно!), принести подушку, помахать опахалом, разлить чай или вино… Да красиво разлить, чтобы струя была дугой и брызги не летели.
А ещё как себя вести при встрече с другими обитателями гарема: старшими супругами, младшими, наложницами… И что делать, ежели к императрице пожалует гость – оказывается, в гареме можно было принимать гостей. Не всех подряд, конечно, но вот брат её величества, ван какой-то там, его имя вылетало у меня из головы сразу после того, как его называли, вполне мог заявиться. Мог прийти и сам император, и наследный принц – при этих было велено немедленно падать ниц. После чего подняться на колени, отползти куда-нибудь, в зависимости от того, где императрица принимает гостя, и застыть в полупоклоне, с почтительным и бесстрастным лицом, и не дай боже хоть как-то показать, что у тебя имеются глаза и уши: хихикнуть там в ответ на высочайшую шутку, или ещё что-то. Но ни в коем случае не пропустить хозяйское повеление! И что делать, если кто-то из названных гостей вдруг паче чаяния вздумает обратиться непосредственно ко мне.