Во имя Абартона
Шрифт:
– И что за болезнь была у этой Марто?
– Этого я не знаю, леди, - покачал головой юнец, улыбаясь. Кажется, его позабавил интерес Мэб к старой вырезке.
Она обернулась, разом превращаясь в хорошо знакомую Реджинальду ледиДерован. Тут он понял, что за последние дни к добру или к худу Мэб открылась для него с новых сторон, словно слетела лишняя шелуха. Он знал ее сгорающей отстрасти, а еще — варящей пельмени, шутящей, краснеющей, ругающейся иездящей на трамвае. Теперь же на молодого служителя глядела баронесса, высокомерная и величественная. Юноша сразу сник и даже отступил на шаг.
– Потрудитесь найти это для меня… - взгляд Мэб лениво скользнул по табличке, приколотой к кармашку жилета, - Джерри.
– Э-э-э… - юноша едва не икнул.
– Сейчас?
– Сейчас, - величественно кивнула Мэб.
– И с запросом мистера Эншопоторопитесь, пожалуйста.
– Да-да, как пожелаете, - едва не позабыв бумагу, Джерри скрылся за дверью.
Мэб подошла, облокотилась на стойку и, склонив голову, продолжиларассматривать дипломы и вырезки.
– Похоже на наш случай. Марто создал какой-то артефакт для связи, прототип нынешнего чарофона, но более… сложный. Прототип связал его с женой. Очевидно, в его расчеты вкралась фатальная ошибка, связь крепла, пока не истощила Марто и не убила его. А супруга, эта самая Жанна, попала в сумасшедший дом. В университетском справочнике говорилось, что она скончалась спустя четыре года после мужа. И ни слова о том, что ее повесили за девять убийств.
– Si non caste, tamen caute, - отозвался Реджинальд, весьма впечатленный.
– Да, нам следовало именно это взять своим девизом, - согласилась Мэб.
– Дневник Марто хранится в музее, про него позабыли, впрочем, оно и понятно. Егоизобретения в большинстве своем, мягко говоря, провальны.
– Он был неплохим теоретиком, я читал несколько его работ. Но практик, очевидно, некудышный, - кивнул Реджинальд.
– Связь, которую он создал, подпитывалась любой магией, - Мэб нервно повелаплечами.
– Пытались ли ее укрепить или ослабить, она впитывала все.
Несколько мгновений женщина разглядывала прилавок, а потом подняла наРеджинальда потемневший взгляд.
– Давайте постараемся не допустить повторения?
– Непременно, леди Мэб, - пообещал Реджинальд, касаясь ее руки. Это должнобыло стать жестом поддержки. Впрочем, он и сам не знал, чем это должно стать. Пальцы переплелись. Спустя минуту Реджинальд сумел отнять руку иотодвинуться.
Вернувшийся служитель Джерри глядел заискивающе.
– Сожалею, леди, но все материалы по подобным делам переданы в академию психических расстройств. Все остальные документы будет готовы к четырем.
Мэб смерила юношу строгим взглядом, точно подозревала, что он укрываетнеобходимые сведения, потом величественно кивнула и, взяв Реджинальда под локоть, потащила его к дверям.
– Досадно, - кивнул Реджинальд на ее невысказанное возмущение.
– Но, возможно, это только совпадение.
– У меня совпадений не бывает, Реджинальд, - отрезала женщина.
– Не с моимдаром.
У самого Реджинальда особого дара не было, и он не вполне понимал, как это в действительности работает, а потому не стал бы так слепо полагаться нанеизвестную ему силу.
– Будем надеяться, в библиотеке нам повезет больше.
* * *
Королевская библиотека, крупнейшее в стране собрание, оказалась переполненанародом. В залах царила та особая тишина, которую создают сотни людей, боящихся лишний раз вздохнуть, тишина плотная и осязаемая, изредканарушаемая шелестом страниц и осторожным шепотом. Библиотекарша, молодая, но уже сухая и строгая — все они по внутреннему ощущению Мэб рождались такими — просмотрела список книг, потом изучила Мэб с головы до ног и допустилаее в особый читальный зал. Реджинальда туда пустили с куда большей неохотой, что вызвало у него кривую ухмылку.
– Особые привилегии везде?
– шепнул он на ухо Мэб и заслужил подозрительный взгляд библиотекарши.
Мэб пожала плечами. Сама она не видела в именном кабинете баронов Дерованничего дурного, ведь ее семья немало вложила в развитие библиотеки. Часть книг прежде принадлежала именно баронскому собранию, так что они заслужили здесь особое положение. Дарить книги начал еще прадед Мэб, ее дед и отец продолжилитрадицию, но, кажется, наибольшее число томов передала в Королевскую библиотеку ее мать. После гибели отца сюда перекочевали все многочисленные книги по авиации, инженерному делу и магии, которая также неведомым образомпопала в немилость. Мать, сколько Мэб себя помнила, читала тольконравоучительные пресные романы, в которых люди не походили на себя настоящих, сплошь состоя из искусственных, невразумительных, вязнущих на зубах добродетелей.
– Присаживайтесь, леди Дерован, мистер… - библиотекарша не потрудилась узнать имя Реджинальда, и пауза повисла странная, точно в нее умещалось ругательство.
– Сейчас вам будут доставлены книги.
Мэб присела на диванчик, откинулась на спинку и помассировала виски. Сегодня она намеревалась в полной мере воспользоваться своим даром, а это всегда былочревато упадком сил, которых и без того у нее оставалось немного. Реджинальд прошел по небольшому кабинету, с интересом рассматривая портреты на стенах.
– А вы похожи на отца.
– Во всем, - кивнула Мэб.
– Как видите, моя мать… величественная амазонка.
На портрете кисти Бюша мама была изображена в античной хламиде, с лавровымвенком на голове и со свитком в руках. По задумке живописца это должно былосимволизировать ее интерес и покровительство наукам и изящным искусствам, однако казалось, в свиток завернут пистолет или нож. Реджинальд замер, поглядывая то на портрет, то на Мэб, будто сличая, а потом опустился в кресло.
Вернулась библиотекарша с тележкой, нагруженной ветхими томами и тетрадями. В воздухе запахло той особенной книжной пылью, от которой не спасает нирегулярная уборка, ни даже магия.
– Я возьму на себя медицинские справочники, - Реджинальд кивнул поджавшей губы библиотекарше.
– Что ж, - кивнула Мэб, жестом отсылая женщину.
– На мою долю в таком случае остаются легенды и сплетни.
Некоторое время в кабинете царила библиотечная тишина, состоящая из шелестастраниц и скрипа перьев. Сосредоточившись, Мэб отрешилась от всего, «включила» свой дар. Она, не глядя на оглавление, раскрывала книгу точно в нужном месте и начинала читать с нужной строки. На листе библиотечной бумаги— цвета благородной слоновой кости, с гербом в правом нижнем углу — все рос список имен и дат, появлялись заметки, стрелки, дописки, комментарии. В какой-томомент пальцы свело с непривычки, библиотечное перо оказалось слишкомтолстым и неудобным, и Мэб, наплевав на воспитание, наложила чары. Теперь перо писало само, тихо поскрипывая. Изредка, подняв голову, она поглядывала наРеджинальда, но тот, казалось, полностью погрузился в чтение.