Водитель трамвая
Шрифт:
Опять пресловутое дежурство. Меня отправляют на двадцать третий маршрут. Семь часов утра. Я отсидел в депо уже три. Подробно объясняю это диспетчеру. Она знает, с кем говорит и соглашается прислать смену мне через пять часов. Ей это сделать проще, чем завязать очередной раунд ругательств и препинаний с предсказуемым завершением в мою пользу.
Я прибываю на конечную двадцать третьего маршрута. Захожу на станцию. Здороваюсь с диспетчером. Помимо неё в комнате ещё двое начальников двадцать третьего
— Можно позвонить? — спрашиваю я у диспетчера.
— Пожалуйста.
Я звоню в депо и ещё раз напоминаю: через четыре часа мне положена смена.
В депо соглашаются и подтверждают: да, будет смена, как и условлено.
В тот момент, когда я кладу трубку раздаётся раздражённый голос Хромовичёвой:
— Какая это вам смена, я не поняла? Вы дежурный?
Я поворачиваюсь к ней лицом. Хромовичёва вальяжно откинувшись, сидит на стуле. Рядом с ней её приближённая. Я, чувствуя, что настал момент, когда я могу всласть разгуляться, с деланным добродушием отвечаю:
— Да — а — а, дежурный.
— Ну и о какой смене может идти речь я не поняла?
Её слащавость в мгновение ока начала превращаться в демонстрацию власти. Впрочем, меня это никогда не пугало.
— Простите, — слегка улыбнувшись, уточняю я, — а вы вообще кто?
Шумный вздох удивления одновременно вырывается из уст диспетчерши и серой мыши. Как же так, я не знаю кто это!
Хромовичёва реагирует не менее эмоционально. Она повернула лицо к своей соседке и мимикой показала ей, дескать, молодой ещё.
— Вообще-то, молодой человек, — произнесла она, спустя несколько секунд, — я начальник двадцать третьего маршрута.
— И что? — я приподнял брови.
— А то… это значит, если вы попали к нам на маршрут, то я и ваш начальник.
— Чего-то начальников развелось в этой вашей конторе слишком много, — пренебрежительно бросил я.
— Так о чём вы говорили с диспетчером? — пропустив мимо ушей мою последнюю фразу вновь поинтересовалась она. — О какой смене вы с ним говорили?
— Не с ним, а с ней, — поправил я. — Я говорил, что через четыре часа пусть присылают мне смену.
— С какой это стати? — бесцеремонно спросила Хромовичёва.
— С простой. Я уже отработал три часа в депо, а мой рабочий день составляет восемь часов.
— Нет, молодой человек, — властно причмокнув раскрашенными во всю ширь губами, продолжала она, — вы ведь недавно у нас работаете, и видимо пока что не до конца знаете наши
Я улыбнулся так широко, как только мог.
— Ну работаю я у вас к счастью и вправду не так уж давно, однако достаточно для того чтобы знать свои права.
— Значит, вы будете работать всю смену, я правильно поняла?
Хромовичёва уставилась на меня вопросительно.
— Нет, — спокойно возразил я.
— У вас нет выбора, вы не можете отказаться, если уже выехали из депо.
— Зато я могу поставить вагон на запасной путь после очередного круга и уйти.
— Кто это вам позволит так сделать? — значительно повышая голос, воскликнула Хромовичёва.
— А вы думаете, я буду кого-нибудь спрашивать?
— Конечно! — её явно взбесил мой тон и то, как я с ней разговаривал. — Я ваш начальник и я не позволю…
— Вы мне зарплату не платите! — решительно прервал я свою собеседницу, также переходя на повышенные ноты.
— Что? — изумлённо переспросила она.
— Вы мне зарплату не платите! — с холодным бешенством и гораздо медленнее повторил я. — Вы мне не начальник!
Хромовичёва опешила. Её соседка, сидевшая до той поры молча, тут же быстро заговорила:
— Молодой человек, да вы что…
— Я вам не молодой человек! — рявкнул я на неё. — У меня есть имя и отчество! Если хотите и дальше ко мне обращаться обращайтесь только так.
Воцарилась небольшая пауза. Диспетчерша наблюдала за нашим диалогом испуганно и как-то съёжась.
— Так, Наташа, — обратилась к ней Хромовичёва, — позвони в депо и скажи что никакой смены не надо.
— Настоятельно рекомендую вам не делать этой глупости, — повернувшись к диспетчеру, произнёс я.
— Молодой человек, — громко и возмущённо заговорила Хромовичёва, — я ваш начальник…
— Вы начальник двадцать третьего маршрута, — бесцеремонно перебил я её, — а кроме того, вы такой же нанятый на работу человек, как и я. Насколько я знаю здесь не ваша частная лавочка, а государственное предприятие. Потому возьмите себя в руки и постарайтесь соблюдать субординацию.
Хромовичёва то смотрела пристально на меня, то переглядывалась со своей соседкой. Она была поражена и возмущена.
— Я всё равно заставлю вас отработать эту смену! — почти прокричала она вдруг. — А если вы откажетесь…
— То что? — со злобной иронией спросил я.
— То… то…
— То… то… — передразнивая её, протянул я. — Вы ничего не можете. Вы — никто!
— Вы не смеете так со мной разговаривать!
— А вы не смеете так разговаривать со мной!
Хромовичёва залилась краской. Было видно: гнев душил её.
— Я имею право заставить вас отработать смену. Я как-никак начальник маршрута!