Водою и кровию и Духом
Шрифт:
Мысль о том, что вода в Ин. имеет символическое значение, предносилась уже древним: ее прямо высказывают современные исследователи. Барон фон Хюгель, подходя, как мистик, к мистике Ин., знал, что в Ин. все имеет двойное и даже тройное значение и что вода «должна быть понимаема как символ» [106] . Это было ясно и покойному архиепископу Темплю [107] . Это чувствовали и другие. В ежегодно возвращающемся литургическом опыте Православной Церкви, в службе преполовения Пятидесятницы, Христос есть источник жизни, питающий душу водами благочестия или водою бессмертия. Для самарянки Он
106
Hugel F. von. John, Gospel of St. Encyclopaedia Britannica, 14 edit. XIII. London, 1929. P. 95 cл.
107
Ук. соч., с. 60 cл.
Сам есть вода премудрости. Все это — Иоанновские темы. Наше богослужение должно быть понимаемо как толкование Иоанновского образа воды, и притом не в одном, а в нескольких его преломлениях. Рядом с обетованием VII, 37–39 о потоках воды живой, толкованию подвергается образ воды в беседе с самарянкою (гл. IV).
Где же искать ключ к Иоанновскому образу воды? В религиозно-исторических параллелях? Но где эти параллели? Кое-что ясно. Древнегреческая натурфилософия. Образ воды в Библии. Но общая тема о религиозно-историческом значении воды, строго говоря, даже не поставлена в науке. Я с удивлением встретился с этим фактическим положением, когда захотел погрузиться в соответствующую литературу. Наука не пошла дальше монографического исследования отдельных специальных вопросов. С другой стороны, привлечение религиозно-исторических параллелей к Иоанновскому образу воды должно быть как-то оправдано. Оно предполагало бы введение Ин. в широкий религиозно-исторический контекст. Тема о религиозно-исторических корнях Ин. стоит в науке. Ее пришлось коснуться и мне, когда я говорил об исагогической проблеме Ин. К религиозно-историческому объяснению Ин. относятся старые теории о его гностических или александрийских источниках и более новые теории о его происхождении из тех же кругов, к которым восходит мандейская религия. Но ни одна из этих теорий не вышла из стадии гипотезы и, притом гипотезы пререкаемой. Многие из этих теорий уже умерли естественной смертью. И большой вопрос: что останется через какие-нибудь десять, лет от тяжеловесного и ученого комментария Бультмана, увлеченного мандейскими параллелями к Ин.? Обращаясь слишком смело к религиозно-историческим параллелям, мы становимся на почву методологически зыбкую.
Я предпочел начать поиски ключа к Иоанновскому образу воды, оставаясь в границах Нового Завета. Я думаю, что нашел его в I Послании Иоанна в знаменитом тексте об «Иисусе Христе, пришедшем водою и кровию и духом, не водою только, но водою и кровию…» (гл. V, 6–8). Я счел себя методологически вправе привлечь этот текст к объяснениям Иоанновского образа воды, потому что убежден, в согласии с большинством исследователей Нового Завета, в составлении I Послания тем же автором, которому принадлежит и Евангелие, и понимаю цитированный текст как то догматическое основание, которое апостол подводит, в заключении послания, под учение послания в целом. Я, конечно, знаю, что и в настоящее время в кругах либеральных богословов еще звучат отдельные голоса [108] , защищающие мнение — по-моему, ложное — о написании Ин. и I Ин. разными лицами. Но даже в этом случае оба памятника считаются вышедшими из одной школы, иначе говоря, между ними устанавливается тесная связь. Громадное большинство держится положения о единстве автора, в прямом, физическом, смысле этого слова. Мне ясно, конечно, и то (и я в своей работе это высказываю), что логическое деление I Ин. представляет большие трудности. А от того или иного деления зависит и
108
См., например: Dibelius Martin. Johannesbriefe, § 2b. Religion in Geschichte und Gegenwart. 2 Аufl. III Band. Tubingen, 1929. Col. 347 cл
место отрывка I Ин. V, 6–8 в плане Послания. Но это — вопрос, о котором можно спорить. И лично мне то место, которое я даю нашему отрывку в построении целого, кажется достаточно оправданным. Таковы те методологические основания, — как мне думается, довольно надежные, — которые позволяют мне привлечь свидетельство I Ин. V, 6–8 для объяснения текстов о воде в Ин. Но свидетельство I Ин. V. 6–8, в свою очередь, требует исторического толкования, которое мы и находим в писаниях древнейших отцов. Это толкование — и только оно — приводит нас к религиозно-историческому материалу. Я разумею дошедшие до нас в древней отеческой письменности сведения о ереси Керинфа. Но, если Иоанн имел перед собою вполне конкретного противника и его заблуждению пытался противопоставить положительное учение, то знакомство с этим учением может пролить отраженный свет и на обличаемое апостолом лжеучение.
В этой точке оправдание избранной мною темы может почитаться законченным. Следует развитие самой темы, которому и посвящена моя книга. Беспристрастную оценку выполненной мною работы я и надеюсь услышать из уст компетентных критиков.
Я могу только добавить, что объяснение Иоанновских текстов о воде, отправляющееся от свидетельства I Ин. V, 6–8, позволило мне пойти дальше, чем я думал и надеялся. Мне кажется, что оно не только проливает свет на символическое значение воды в Ин., но позволяет подвести все содержание Евангелия под трехчленную формулу — «водою и кровию и духом», иначе говоря, поставить рядом с делением Евангелия по признаку смены дня и ночи, света и тьмы, новое деление, с ним не вполне совпадающее, но и не исключающее его. Я старался показать и те выводы, богословские и исторические, к которым, как мне кажется, уполномочивает привлечение текста I Ин. к толкованию Евангелия.
И тем не менее остается, думается мне, некий остаток, которого не может покрыть предлагаемое мною объяснение в его основных линиях. Приемля свидетельство Духа Святого в воде, в общественном служении Христовом, Евангелист Иоанн ставит его ниже свидетельства Духа Святого в крови, которому оно и уступает место. Тем самым образ воды, как некая подчиненная ценность, получает место в полемике. Учение Ин. есть в этом определенном разрезе полемика против воды. И тем не менее вода есть орудие Святого Духа не только в христианском крещении, но и в крещении Иоанновом, под знаком которого стоит вся первая часть Евангелия. В акте омовения ног полемика уже не слышится, и — что еще важнее — символическое значение омовения как приобщение учеников к пути страстей и славы, которым идет Христос, органически не связано и с образом воды. Для чего он был нужен? Конечно, Евангелист воспроизводит факт, но можно с уверенностью сказать, что и в воспроизводимом
Ответ на этот вопрос вывел бы меня за пределы поставленной мною темы. Я не могу останавливаться на нем и сейчас. Скажу одно: в критической науке в Иоанновском богословии нередко вскрывали онтологический дуализм. Его, конечно, нет. От имени
Сына, «пребывающего в Доме вечно», обещана свобода рабам греха (гл. VIII, 34 36). Нигде во всем Священном Писании не говорится о спасении мира в его целокупности с такою ясностью, как в Ин. Если Дух Святой обращен к миру, который мыслится как мир материи, преодоление дуализма получает в Ин. свое последнее догматическое обоснование. И второе. Вопрос о воде как первооснове мира есть вопрос христианской философии природы. Он, может быть, позволяет нам глубже вникнуть в положительное содержание ереси Керинфа, и действительно вводит нас в ту область, исследование которой должно потребовать от нас привлечения религиозно-исторических параллелей. Я буду чувствовать себя удовлетворенным, если мне дано было поставить вопрос, решению которого посвятят свои силы другие работники, в этой области более компетентные, чем я.
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА (ТЕКСТ)
1
1 В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог. 2 Оно было в начале с Богом. 3 Все чрез Него возникло, и без Него ничто не возникло, что возникло. 4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет людям. 5 И свет во тьме светит, и тьма его не объяла. 6 Явился человек, посланный от Бога, имя ему Иоанн. 7 Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, чтобы все уверовали чрез него. 8 Не был он Свет, но пришел, чтобы свидетельствовать о Свете. 9 Был Свет истинный, Который просвещает каждого человека, приходящего в мир [109] . 10 В мире Он был, и мир чрез Него возник, и мир Его не познал. 11 К своим пришел, и свои Его не приняли. 12 Всем же, кто принял Его, — дал им власть стать детьми Божиими, верующим во имя Его, 13 которые не от крови, и не от хотения плоти, и не от хотения мужа, но от Бога были рождены. 14 И Слово стало плотью и обитало среди нас, и мы увидели славу Его, славу как Единородного от Отца, полного благодати и истины. 15 Иоанн свидетельствует о Нем и провозглашает: это был Тот, о Ком я сказал: Идущий за мною впереди меня стал, потому что прежде меня был. 16 Ибо из полноты Его мы все приняли: и благодать на благодать; 17 потому что Закон дан был чрез Моисея, благодать и истина явились чрез Иисуса Христа. 18 Бога никто не видел никогда: Единородный Бог, сущий в лоне Отца, Он открыл. 19 И вот свидетельство Иоанна, когда послшш к нему иудеи из Иерусалима священников и левитов спросить его: ты кто? 20 И он исповедал и не отрекся, и исповедал: я не Христос. 21 И спросили его: что же? Ты Илия? И говорит: я не Илия. Ты пророк? И ответил: нет. 22 Сказали тогда ему: кто ты, чтобы дать нам ответ пославшим нас? Что говоришь ты о самом себе? 23 Он сказал: я голос вопиющего в пустыне: выпрямите дорогу Господу, как сказал Исайя пророк. 24 А посланные были из фарисеев. 25 И спросили его и сказали ему: что же ты крестишь, если ты не Христос, и не Илия, и не пророк? 26 Ответил им Иоанн, говоря: я крещу водою; посреди вас стоит Тот, Кого вы не знаете: 27 Идущий за мною, Который впереди меня стал, Кому я недостоин развязать ремень обуви Его. 28 Это произошло в Вифании, по ту сторону Иордана, где Иоанн крестил. 29 На другой день видит он Иисуса, идущего к нему, и говорит: вот Агнец Божий, Который берет грех мира. 30 Это Тот, о Ком я сказал: за мною идет Муж, Который впереди меня стал, потому что прежде меня был, 31 И я не знал Его, но для того пришел я крестить водою, чтобы Он явлен был Израилю. 32 И засвидетельствовал Иоанн, говоря: я увидел Духа, сходящего, как голубь, с неба, и Он пребыл на Нем. 33 И я не знал Его, но Пославший меня крестить водою, Тот мне сказал: на Ком увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Он есть крестящий Духом Святым. 34 И я увидел и засвидетельствовал, что Он есть Сын Божий. 35 На другой день снова стоял Иоанн и из учеников его двое. 36 И, взглянув на проходящего Иисуса, он говорит: вот Агнец Божий. 37 И услышали оба ученика его слова и последовали за Иисусом. 38 Обернувшись и увидев, что они идут следом, Иисус говорит
109
Другой возможный перевод: «Был Свет истинный, приходящий в мир: Он просвещает каждого человека».
им: что вы ищете? Они сказали Ему: Раввй (что значит: Учитель), где Ты пребываешь? 39 Говорит им: идите и увидите. И пошли они и увидели, где Он пребывает, и пребыли у Него день тот. Было около десятого часа. 40 Андрей, брат Симона Петра, был один из двоих, услышавших от Иоанна и последовавших за Ним. 41 Первым находит он брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию (что в переводе значит: Христос). 42 Привел он его к Иисусу. Взглянув на него, Иисус сказал: ты Симон, сын Иоанна [110] , ты будешь называться Кифа (что значит в переводе: Петр [111] ). 43 На другой день захотел Он идти в Галилею и находит Филиппа. И говорит ему Иисус: следуй за Мною. 44 Был же Филипп из Вифсаиды, из города Андрея и Петра. 45 Находит Филипп Нафанаила и говорит ему: Того, о Ком написал Моисей в Законе и Пророки, мы нашли: Иисуса, сына Иосифа, из Назарета. 46 И сказал ему Нафанаил: из Назарета может ли быть что доброе? Говорит ему Филипп: иди и посмотри. 47 Увидел Иисус Нафанаила, идущего к Нему, и говорит о нем: вот воистину израильтянин, в котором нет притворства. 48 Говорит Ему Нафанаил: откуда Ты меня знаешь? Ответил Иисус и сказал ему: прежде чем позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницей, Я видел тебя. 49 Ответил Ему Нафанаил: Раввй, Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев. 50 Ответил Иисус и сказал ему: оттого что Я сказал тебе: Я видел тебя под смоковницей, — ты веришь? Увидишь больше этого. 51 И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: увидите небо отверстым, и ангелов Божиих восходящих и нисходящих на Сына Человеческого.
110
В позднейших рукописях: «Сын Ионы».
– То же в Ин. XXI, 15, 16, 17.
111
Петрос — по-гречески: камень. Ср. Мф. XVI, 18.