Военные будни, часть 2

Захаров Николай Львович

А вот ехать им практически и не пришлось. Дорога оказалась настолько заполнена, что впору было и велосипеды бросив, перемещаться рядом с ней по местности очень для них не приспособленной. К военным, спешащим в сторону границы, добавились гражданские, уходящие в тыл. Пропускная способность трассы не позволяла этим двум встречным потокам мирно сосуществовать и военные, пользуясь преимуществом, гнали гражданских на обочины, безжалостно вышвыривая их в эти пресловутые "складки местности".

Сразу же после окончания зимней кампании, правительство Страны Советов, радея о вновь приобретенных территориях, всячески способствовало переселению сюда населения из других регионов страны.

И люди приехали, заняв брошенные предыдущими хозяевами земли. И теперь они уходили, понимая, что вернувшись, те предъявят им претензии и уйти все равно придется… если отпустят.

Гужевой в основном транспорт беженцев вынужден был дорогу освободить и пережидать поток военный в окрестных лесах довольно болотистых и для телег труднопроходимых. С этой же проблемой столкнулись и велосипедисты, уткнувшись в первое же озерцо, примыкающее к дороге и больше похожее на болото. В этом месте оно еще и на трассу выплеснулось, добавив проблему военным дорожникам и, саперы решили ее просто. Соорудив настил из бревен, длиной метров в пятьдесят и танки теперь грызли его траками с остервенением, воя двигателями. Беженцы проложили вокруг болотца обходную тропу, взявшись кое-где за топоры и по ней колдобистой и топкой, медленно огибали препятствие, волочась со своим скарбом. Многие тащили с собой домашнюю скотину, привязав ее к телегам и, это добавляло столько экзотики, неудобств и дополнительного шума, что старшина не рискнул провести бойцов по этой дороге жизни, втиснувшись между прущим гужевым транспортом.

– Переждем, может, товарищ старшина? К вечеру всяко рассосется встречное движение, тогда и нагоним потерянное время,– высказал здравое вполне предложение Черпак.

– Оно конечно так, но торчать вот здесь тоже не самая замечательная идея. Давай левее попробуем обойти все это вавилонское столпотворение лесом, а там посмотрим,– принял решение старшина и повел бойцов в обход. Однако тут же и пожалел об этом через сто метров. Путь преградило уже не озерцо, а полноценное болото, чавкающее под ногами и смердяшее сероводородом. Оно заставило группу огибать его, уклоняясь еще левее, а в итоге развернуло их в обратном направлении, так что еще через пару сотен метров старшина плюнул и отказался от своей идеи обхода, скомандовав: – Привал,– а потом сидел, курил и думал, как из этой скверной ситуации выползти:

– Эх, местного бы кого-то привлечь. Может быть, тут вообще есть проходы, только мы про них не знаем. Сверху за нами смешно, наверное, наблюдать. Тычемся тут, как слепые котята,– со вздохом поделился он своими соображениями с сержантом.

– Где его взять, местного? Вон из тех? Так они сами тут недавно поселились и места эти знают не лучше нашего. Нам бы на ту сторону дороги перебраться – правую. Там суше вроде бы.

– Да один хрен, что там, что здесь,– махнул рукой старшина.– Леха, сгоняй к дороге, разведай, может, рассосалось там или встали уже?– сибиряк сбегал быстро и, вернувшись, сообщил, что техника прошла тяжелая и теперь прет колесная:

– Это надолго, конца им не видно. Может и наш полк тут шурует сейчас?

– Может. Соскучился?– взглянул на него мрачно старшина.

– У меня там земляки,– неопределенно ответил рядовой.

– Тогда встань на обочине, растопырься, может, узнает кто из них и все, нет проблемы,– предложил ему старшина.

– Как это растопыриться?– не понял Иванов.

– Раком,– отрезал старшина, обидев парня так своим ответом, что тот даже засопел, отвернувшись.

– Разводи костер, комарье уже зажрало,– и не подумал извиняться старшина, пребывая в скверном расположении духа и рядовой огрызнулся: – Так сидим, потому что в болотине.

– А где тут не болотина?– взглянул на него старшина с укором.

– Ближе к дороге. А на той стороне вообще поле колхозное. Нам бы туда перебраться, товарищ старшина, и справа попытаться прорваться?– Иванов понял, что обижаться бесполезно и опять озвучил сержантское предложение,– нужно влиться в поток встречный и выскочить из него на ту сторону,– развил он свою мысль.– Там и пехота прет пехом. Вполне можем сманеврировать.

– Пошли,– встал на ноги старшина и, затоптав окурок, первым увел свой велосипед в сторону трассы. И здесь им повезло, если так можно назвать очередной налет вражеской авиации, одним своим появлением очистившей грунтовку, разбитую траками танкового корпуса. Эскадрилья штукасов прошла на бреющем, поливая разбегающихся людей из пулеметов и залегшие велосипедисты, по команде старшины пересекли дорогу опустевшую, сразу же после пролета немцев. Сволочи эти, однако, развернувшись, прошлись еще раз в обратном направлении, но группа к тому времени уже залегла на противоположной стороне, правда, в поле и была замечена сверху одним из пилотов, уделившим ей свое персональное внимание. Прошелся прямо над ними, расходуя боезапас и, старшина дернулся, услышав над головой свист пуль. Вжался в землю, прикрыв инстинктивно голову руками и, услышал рядом пару ударов чем-то тяжелым по металлу и болезненный вскрик кого-то из бойцов. Самолеты скрылись за кромкой леса и старшина сел, оглядываясь.

– Кого зацепило?– спросил он осипшим от волнения голосом и, не услышав ответа, переспросил:

– Черпак, Сафронов, Иванов?

– Я.– Я.– Я,– отозвались три голоса и старшина, облегченно вздохнув, опять задал первый вопрос:

– Кто, кричал?– Дак у меня по велику попало, ну и он ногу крылом царапнул,– откликнулся Иванов.

– Ну, это перетерпишь, а что с велосипедом?– обеспокоился старшина целостностью трофейной техники.

– Седлуху пробило, остальное в порядке,– доложил Иванов.

– Отделались легким испугом,– подвел итог старшина.– Подъем. Вперед к лесу,– лес, на правой стороне, действительно оказался более сухим, но и людьми заполнен по этой причине интенсивнее. Группа, сходу в него влетев, сразу же нарвалась на стадо крупного рогатого скота, которое так же гнали в тыл колхозники. Пастухов было пятеро, все верхом, а поголовье такое, что старшина даже растерялся, пытаясь сориентироваться в нем, прущем казалось, что со всех сторон.

Коровы выскакивали неожиданно из-за деревьев с выпученными от ужаса глазами и группа вынуждена была прижаться к сосне, отгородившись от стада велосипедами.

– Затопчут нахрен и не заметят,– пробормотал Сафронов, подобравший увесистую дубину полутораметровой длины и отпихивающий ей от себя животных. Появившемуся пастуху на лошаде он же и крикнул, пытаясь доораться до него сквозь мычание паническое перепуганных коров.

– Эй, парень, долго нам тут еще под елкой торчать?– пастух его вряд ли услышал, но и без слов, очевидно, понял, что у него спрашивают, прижавшиеся к дереву военные и вывернув кобылу прямо к ним, крикнул, проносясь мимо:

– Это последние.

– Ну, слава Богу,– отозвался старшина, в следующую секунду отшатываясь от выскочившего прямо на них рогатого монстра с кольцом в ноздрях. Монстр – бугай стадный, мотнул головой, ткнулся мордой в дубину, подставленную Сафроновым, мыкнул утробно и, развернувшись, как танк на месте, ушел вслед за поголовьем любимым, напугав личный состав до дрожи коленной, пожалуй, не меньше чем авианалет, только что пережитый.

– Чисто Зубр. В холке метра два,– дрожащим голосом поделился своими впечатлениями Сафронов.