Военные будни, часть 2

Захаров Николай Львович

– В Выборге – само собой. И врачи там, в халатах есть, а не шерстью заросшие,– пошутил Сафронов.– Положат тебя, Яшка, в госпиталь, а там сестрички в халатиках… Красота. Даже завидно.

– Да здоров я уже почти. Чего это меня положат?– Черпак взглянул на старшину и во взгляде его было столько мольбы, что он махнул рукой и поделился скорректированными планами с остальными членами группы.

– Меня, значит, проводите до части, а сами в Ленинград?– помрачнел Иванов.

– Ну, так мы же на сборах и имеем право схитрить, а ты как? Мы бы с радостью,

но ведь дезертирство тебе навесят. Первый же патруль военный в Ленинграде остановит и задержит. А там и до трибунала рукой подать. Оно тебе надо?– взглянул на него с сочувствием старшина.

– А если нет части уже на месте? Если выбыла? Тогда как? Товарищ старшина, я год прослужил рядом с Ленинградом и ни разу в нем не был. Стыдно будет родичам в глаза смотреть, когда спрашивать станут, какой он город Ленина.

– Дембельнешься и на обратном пути заскочишь. Я тебе свой адресок чиркну и останавливайся, живи хоть месяц,– улыбнулся ему старшина.

– И наши запиши. Мы все с Васильевского, так что не далеко друг от друга живем. Павлович на 15-ой линии, к Среднему, а я на третьей, ближе к Малому. А ты, Степан, где?

– На Среднем живу, в начале, дом десять. Записывай, Леха, пока не передумали,– подмигнул тот Иванову.– Подфартило тебе. У каждого по месяцу поживешь – это же все лето. Вдоль и поперек весь город облазишь и будет что потом в Сибири родичам трындеть про него.

– Давайте,– обрадовался Иванов,– а вы мой сибирский запишите. Мало ли судьба зашвырнет. Рад буду принять гостей. Товарищ старшина, бумагу бы нам.

– Этого добра у меня полная планшетка. Держите,– старшина снабдил бойцов бумагой с карандашами и пока они занялись писаниной, отправился к мосту еще раз. Захотелось узнать жив ли младший лейтенант и очень обрадовался, встретив его на этой стороне реки с перевязанной головой, но живого.

– Цел?– поприветствовал, как старого знакомого.

– Мимо пока,– улыбнулся и лейтенант.– Говори громче, мне ящиком снарядным по башне прилетело,– и тут же помрачнел.– Ребят половина побило и зенитку разнесло. Хорошо попали гады. Метко отбомбились. Такого налета еще не было. Так что теперь я без орудия, старшина. Пытаюсь связаться с начальством, но пока безрезультатно. А вы как?

– А мы в лесу, рядом с кухней переждали налет. Кухня в порядке,– крикнул старшина.

– Ну, это ты слишком громко орешь,– поморщился зенитчик.– Уходите?

– Да, попрощаться заскочил и спасибо за хлеб соль сказать. Даст Бог, свидимся еще и, тогда отплачу, чем смогу. С меня пол литра,– пообещал старшина.

– А у меня есть,– подмигнул ему младший лейтенант.

– Что есть?– не понял старшина.

– Спирт. Тут санитарную машину разнесло слегка, вчера, ну и ребята проверили целостность содержимого. Людей всех побило, а бутыль лежит себе на боку и хоть бы хны. Могу отлить пару литров. Ну, и помянем парней моих,– предложил младший лейтенант.

– А давай,– не стал кочевряжиться старшина, снимая с пояса флягу.

В блиндажике зенитчиков они и присели, выпив наскоро по сто грамм. Налил младший лейтенант прямо в котелок из десятилитровой стеклянной бутыли, а уж из него разлил по кружкам.

– Ну, за помин душ убиенных и нашу победу,– произнес он дежурный тост и метнул свою порцию так лихо, что старшина только крякнул и чуть не захлебнулся теплым спиртом, пытаясь не отстать от зенитчика.

– Закусь, извини, простая,– сунул ему галетину в руку зенитчик.– Ну и запасайся, пока не передумал,– пошутил он

– А что, можешь?– удивился притворно старшина.

– Эх, старшина. Да нет, конечно. Ребят жалко, а эту дрянь, чего ее жалеть? Ты думаешь, мы тут ее пить собираемся заместо службы? Да пропади она пропадом. Стояла два дня, никто и не облизнулся. Медикам думал вернуть, первым же подвернувшимся, да забегался…

– Спасибо, только у меня с собой фляжка одна. Два литра в нее не влезут,– посетовал старшина.

– Ну, этого-то добра… Рядовой Сидоренко,– в блиндаж тут же сунулась конопатая физиономия красноармейца.

– Флягу пустую организуй,– распорядился младший лейтенант и через минуту протянул ее старшине.

– Держи.

– Спасибо,– еще раз поблагодарил старшина и отдарился Парабеллумом, приведя парня в мальчишеский восторг.

– Мне?– не поверил он удаче нежданной.

– Бери. У меня еще один есть. Группу диверсантов ликвидировали и там два офицерика с такими машинками оказались.

– Ну, старшина, ну…– младший лейтенант так расчувствовался, что даже полез обниматься.– Запиши адресок, пересечемся после войны,– предложил он и надиктовал свои координаты, записав адрес старшины.

– Рядом почти живем. Заходи запросто.

– А у меня еще и телефон есть в квартире,– похвастался старшина, добавив к координатам своим и номер телефона.– Звони.

– Обязательно,– протянул руку зенитчик.– А нам давно обещают телефонисты, но пока без этого удобства.

Вернувшись, час спустя к своим, старшина сразу попал под критический взгляд принюхавшегося рядового Сафронова, что-то буркнувшего при этом себе под нос.

– Что, Сафронов, ты там бормочешь? Думаешь, на других гавкаю, а сам пришел выпимши? Да, принял сто грамм за упокой душ парней. Там половина взвода погибла во время бомбежки. И отказаться было нельзя. Но я с собой принес целых две фляги и спирта причем. А пить его в одну харю, у меня харя треснет. Так что, ты там не бурчи и меня с собой не сравнивай.

– Так это… По грамульке?– расплылся в улыбке рядовой.

– Вечером, после ужина. Потерпите. Жарища же стоит. Я вон сто грамм всего принял и сразу развезло. А если мы тут начнем сейчас, то хрен выйдем и ехать как?– отмел его предложение старшина.– Вечером, Степа, на ночь. Чтобы спалось и чтобы к утру выветрилось. И губу прибери, что ты в самом деле?

– Да я ничего,– скуксился Сафронов, поднимаясь и хватаясь за свой велосипед.

– Тогда за мной марш. Пока эти сволочи опять не налетели,– скомандовал старшина.