Военные приключения. Выпуск 2
Шрифт:
Гражданин любой страны должен быть патриотом, иначе какой же он гражданин? Патриотизм всегда означал осознанную возможность самопожертвования человека ради блага всего народа. Благодаря этому чувству, всегда имевшемуся у наших соотечественников, мы с Алесем Адамовичем можем сейчас рассуждать о судьбах мира и, может быть, решать их в пользу мира для человечества в будущем. Но это совсем не значит, что я своих сыновей должен воспитывать в пацифистском духе. Всем, наверное, теперь понятно, что война народов, если она будет развязана, будет войной всеуничтожения, в том числе и самих себя. Понятно это и моим сыновьям. Но ясно ли Адамовичу, что если даже сыновья всех матерей Советского Союза откажутся брать в руки оружие, то этим они не обеспечат мир?! Я почему-то уверен, что не от
Второе. О ребятах, прошедших через «Афган», как они его называют. Без сомнения, все, кто пострадал там, а также семьи погибших имеют право получить и материальную, а главное — моральную компенсацию, ибо компенсировать утрату жизни никакими материальными средствами невозможно. И уж, во всяком случае, мы не должны допускать осквернения памяти павших. Пусть их смерть останется на совести тех, кто отдал парням такой приказ. Все эти ребята, вернувшиеся и не вернувшиеся, долг свой исполнили. Прежде всего перед Родиной. Этих ребят называют «интернационалистами», но так ли это на самом деле? Ведь в Афганистане они выполняли требования Конституции с в о е г о государства! Приказы они получали от с о в е т с к и х командиров. Разве в Афганистане действуют интернациональные соединения, явившиеся туда со всех частей света? Нет, это — наши сыновья. Наши Саши и Магомеды. Упрекать их не в чем. И правительство, которое возвращает их домой, должно заботиться именно о достоинстве советского солдата. И неуместна здесь бравада: воевал, дескать, и уже поэтому полагаются почести. Едва ли не каждый из ребят мог оказаться в этой ситуации. В армию призывают не за тем, чтобы веники вязать.
Оплачен кровью трагический шаг государственной политики. Я не знаю, был этот шаг верным или неверным. Но пока существуют в мире государства с разной идеологией, у них будут существовать армии. Поэтому уместнее было бы писателям направить свои усилия на изменение политики государств, а не апеллировать к народу, вернее, не пытаться народ «поссорить» со своим правительством, как получается это у Адамовича за кадром фильма «Боль», и не следует игрой слов вуалировать трагическую ошибку политики, как это делает В. Дашкевич в статье «Осторожно! Заплачено кровью…» («Красная звезда» от 21.10.1988 г.). Один, с моей точки зрения, старается разбудить совесть народа (как будто правительству совесть вообще чужда), у другого почти все наоборот. Но я бы добавил, что лучшие писатели сами были всегда совестью народов и государств, совестью, с которой считались правительства!
Но поневоле подумаешь, своя или чужая кровь в писательских чернильницах, если у них разное с народом понимание патриотизма. Теперь кое-кто так напуган словом п а т р и о т, что любое выражение чувств любви к Родине воспринимается чуть ли не как угроза перестройке, хотя каждому ясно, что без патриотизма перестройка невозможна.
Воины, опаленные Афганистаном, встречаются сейчас везде, не так их мало оказалось в «ограниченном контингенте». В основном это прекрасные труженики, скромные и добросовестные. Чуткость к ним необходима, но нельзя же требовать от каждого обывателя, чтобы он стал чуток, насаждать любовь по образцу.
Очень уж «оригинально» рассматривает проблему патриотического долга Вячеслав Басков в газете «Советская культура» за 20 октября 1988 года, рисуя ужасающую картину «гибели одаренных», осуществляемую на призывных пунктах военкоматов. «Скрипач вернется, ты только жди…» — такая вот саркастическая интонация слышится в статье. Конечно, одаренный человек, будь он кем угодно — музыкант ли, художник, — принесет стране пользу как патриот не меньшую, чем «отличник боевой и политической подготовки», если и не будет носить два года кирзовые сапоги. Но мне, например, кажется, что Министерство обороны вряд ли имеет такое уж непреодолимое желание обмундировать юного Паганини и заставлять его непременно вместо скрипки упражняться с автоматом Калашникова.
Дело тут, вероятно, в бюрократизме, но не одностороннем, как читается в статье, только по линии Министерства обороны. Бюрократ из этого министерства думает так: дай только «слабину» — отсрочку для поступления высокоодаренных юношей в высшие заведения, — так бюрократы из других ведомств представят такие списки «высокоодаренных», что служить в армии вообще будет некому! И можно не сомневаться: предоставят! И музыкальные, и художественные школы, а за ними другие творческие спецзаведения — у нас их много, в том числе всевозможные спортивные. Таким образом, в армию будут призываться, мягко говоря, только ничем не одаренные юноши. Ведь в конечном итоге даже те, что идут в «кулинарные техникумы», тоже являются одаренными. Не говоря уж о парикмахерах — эти вообще художники!
Рациональный, разумный подход, если говорить серьезно, требует учитывать профессию допризывника. Но тон статьи Баскова говорит о том, что Чайковских у нас просто-таки замучили сержанты, выколачивая из «студентов-музыкантов», «студентов-артистов», «студентов-певцов» весь дар божий, когда последние попадают в руки первых. Разрешите этому не поверить. И не оттого слышатся факты «печальных повествований о нынешнем унылом состоянии нашей музыкальной культуры», что высокоодаренным отказано в отсрочке призыва на армейскую службу. Унылое состояние музкультуры не зависит от армейской мускулатуры. Так не грешно и весь застой в литературе, и во всех видах искусства «объяснить» одной статьей Конституции, по которой восемнадцатилетних призывают на воинскую службу. Можно ведь объяснить! И доказать можно. Это нетрудно.
Надо менять Конституцию? Но тогда надо сразу менять и весь мир. Чтобы не было армий и чтобы скрипачи не скрипели кирзовыми сапогами по сержантской команде: «Раз! Два! Левой!..» Чтобы ребята наши никогда не погибали в каком-нибудь «ограниченном контингенте». Поэтому готов и хочу согласиться с Адамовичем, что в Афганистане была «принципиально последняя» интернациональная война. Однако и соглашаясь с этим, почему-то думаю, что до начала ее в 1979 году так остро не стоял у нас вопрос об отсрочке высокоодаренных юношей. Может, просто я не знаю, сколько гениев задушено в казарменной дисциплине срочной службы? Поэтому кажется, что раньше призывы в армию протекали как-то естественно и менее болезненно. Можно ли объяснить это «рабским сознанием», темнотой, в которую мы были погружены в период «сталинизма», и раннего «постсталинизма»? Или думать так меня подталкивают «прорабы» музкультуры и перестройки?
Тогда что же делать с патриотами, если я сам себя считаю таковым, хотя и понимаю, что война — гибель для всего человечества? Несомненно, что «военно-патриотическое» воспитание сейчас должно вестись на совершенно ином уровне сознания. Иногда воспитатели используют устаревшие образцы. И терминология отстает. Будучи солдатом, я испытывал неловкость при необходимости отвечать на вопрос: «За что я должен любить свою Родину?» Был такой вопрос в подготовке по курсу «молодого бойца». Надо было говорить какие-то слова, поясняющие «за что», а я ее любил и люблю ни за что! Просто так, потому что это Родина — Советский Союз. И другой у меня нет. Поскольку я был солдатом, призванным после окончания первого курса института, то соображал, что те слова, которые надобно было произносить на занятиях политподготовки, не отражали сущности моей любви. И кажется мне, что истинные патриоты при ответе на этот вопрос всегда испытывали неловкость.
Я совсем не отрицаю того, что иногда и пацифизм может быть настоящим патриотизмом. Но можно ли утверждать, что уже наступило время перемены «полярности чувств»?
Пусть я был обманут, но при трехлетней службе в армии меня всегда не покидала мысль: служу затем, чтобы войны не было. Судя по предпринятым мерам о договоренности государств о начальном разоружении, мне кажется, что та моя солдатская мысль находит подтверждение. Это, конечно, не моя заслуга. Но патриотизм, любовь к Родине рано сдавать в Музей Вооруженных Сил.