Военврач
Шрифт:
– Теперь тёплую пелёнку на спинку. Как я смотрю, мальчик у вас весёленький. Симптомов абстиненции у него не наблюдается. Что же с вами делать?
– Нам бы в больницу. Я боюсь бросить из-за него. Я то выдержу и насухую. Уже пробовала однажды. А вот он - нет. Кто нам поможет?
– Но прежде чем бросить, нам надо выяснить, болен ли ваш ребенок. Известно, что героин проникает через все барьеры в организме, и по идее ваш сын его получает с молоком во время кормления. Но, чтобы проверить это, необходимо либо вас лишить героина, либо его перевести на искусственное вскармливание. Хотя бы на тот период, пока не закончится ломка.
– Вот мы и хотели это сделать. Где мы можем пролечиться?
– Я пока не знаю. Откуда я могу позвонить?
Ухожу на кухню. Звоню заведующему.
– Ты, что Слава, мы таких детей не берём. Она крякнет, или ещё хуже её дитя, нас по судам затаскают. У нас реаниматологи не справятся. У них нет допподготовки. Главврач точно не разрешит. Звони в "пятёрку", там есть специальная детская токсикологическая бригада.
Но и звонок в "пятёрку" ничего не дал. С подобным контингентом они не работают. А где работают, никто не знал!
– Хорошо, давайте, мы ляжем просто в больницу. Я скажу, что у него понос. Нас ведь госпитализируют, - не сдавалась мамаша.
– Да, конечно. Но ведь это двойной обман. Врачи-инфекционисты не будут готовы оказать вам помощь.
– Что же нам делать?! Я готова заплатить любые деньги, чтобы спасли моего малютку!
– Я подумаю!
В уме просчитываю различные варианты. Беседа с директором Интрамеда также не дала ответа на её вопрос.
– Вези её к нам, в психбольницу, мы её через неделю на ноги поставим, сказал шеф.
– А ребёнка тоже возьмёшь?
– Не, я в тюрьму не хочу.
После долгих перезвонов знакомым, решение пришло.
– Моё условие такое. Вы перестаёте кормить ребёнка грудью. Даёте ему детскую смесь. На следующий день мы смотрим, если будет абстиненция, мы либо купируем её, либо везем ребёнка в стационар. Согласны?
– Другого ничего нет?
– Нет!
– Сами будете лечиться?
– А как? Моя подруга ставила капельницу, ей ещё хуже было!
– Не хотите, как хотите!
– Может, вы мне таблетки оставите? Когда будет плохо, буду принимать.
– На руки не оставляем. Если руководство узнает, меня уволят. Могу только написать, что принимать.
– Хорошо, пишите.
– Ну, всё, вопросы есть? Как только с ребёнком что-то не то, вы мне звоните. Я в течение полутора часов к вам приезжаю.
– Все ясно, до свидания. Мы вам ничего ведь не должны, так?
– Нет, мой вызов платный!
– А за что? Вы ведь ничего не сделали.
– Послушайте, я потратил полтора часа на дорогу (вызов был в область), два часа мы решали вашу проблему, ещё полтора часа я потрачу на обратную дорогу. Я ведь решил вашу проблему. Почему бы вам тогда не обратиться было к районному наркологу и вашему педиатру?
– Педиатр не знает, что я наркоманка, я не хочу становиться на учёт.
– В дальнейшем я беру вас под своё наблюдение и ответственность. Вы в любое время суток можете мне позвонить. Вот вам моя визитка! И вы считаете, что мои услуги бесплатные.
– Мама, заплати, - коротко бросила Ульяна.
Вечером, утром по телефону я контролировал их состояние. Девушка ломалась тяжело. Высокая температура. Боли в животе. Я посоветовал обратиться к гинекологу. Диагностировали послеродовые осложнения. Девушку госпитализировали. А через четыре дня она позвонила.
– Спасибо, доктор! У меня всё прошло! Сына мама кормит детскими смесями. У него тоже всё хорошо.
– Удачи вам, Ульяна. Возникнут вопросы, звоните.
"Испытай себя"
31 августа. День заявки.
Бежать или не бежать?! Чем меньше остаётся времени до подачи заявки, тем больше сомнений возникает. Друзьям, знакомым, интересующимся сообщаю о том, что планирую пробежать суточный бег. Броварской тренер советует повременить и остановиться на 100 км. Понимаю, что по набеганным объёмам я ни к суточному, ни к сотне не готов, чтобы показать высокий для себя результат (триста пятьдесят километров в месяц против рекомендуемых восьмисот). Но следующая возможность может и не скоро представиться. К тому же Питер - единственный беговой центр в России, который проводит подобного рода соревнования на шоссе, а не на дорожке стадиона. Ко всему этому трёхмесячное лечение седалищного нерва так и не дало стойкой ремиссии и перед соревнованиями приходится принимать нестероидные противовоспалительные. А слова невролога Игоря (сокурсника по медицинскому училищу): "Боль - признак воспаления и сигнал к ограничению нагрузки" не только не прибавили у меня уверенности в своих силах, а скорее наоборот, дали повод задуматься о необходимости дальнейших стартов.
И вот, приняв всё к сведению и рационализировав это для себя, я пошёл заявляться в Выборгский райсовет. Приветливо встретила судья-регистратор Светлана Петровна, которая знает меня ещё с курсантских времен.
– Ну, что, Слава, на этот раз выбрал?
– Сутки, Светлана Петровна.
– Ну, молодец! А то в прошлом году питерцы совсем плохо выступили. А жена что побежит?
– Полумарафон.
– Вот тебе две карточки, заполняй. Потом к врачу и ко мне за номером, футболкой и атрибутикой.
В пятидесяти метрах идёт небойкая торговля спортивной экипировкой. В качестве продавца выступает Олег Карасёв - давнишний соперник на беговой дорожке. В этом году, во время обгона он сделал мне подсечку на шоссе во время пробега Удельная - Санкт-Петербург, и мы оба оказались на шоссе. Пробег я у него выиграл, но травма вывела меня из строя на две недели.
– О, Слава, привет! На машине хочешь уехать с пробега?
– Нет, пока только планирую уйти на своих двоих.
– Да ладно, не прикидывайся. Сколько тысяч за лето намотал?
– Одну, и то с трудом. Травмы, работы много было. В Харьков на марафон ездил. Вторым был.
– Да, я там тоже в призах бывал, лет десять назад. Жара была, + 26. Призы хорошие!
– Ну, это не жара. В этом году было + 37! В качестве приза тысяча гривен, кубок, медаль и роза. В рублях чуть больше пяти тысяч.
– Тоже неплохо...
– А сам то, что бежишь?
– Не, я в этот раз торгую. Я больше марафона никогда ничего не бегал. Незачем так над организмом издеваться!
– А я попробую.