Воин света
Шрифт:
После двух часов, проведённых в КГБ, я еду в ГлавПУР и тружусь в поте лица своего, над расширением и укреплением организации, которая сохранит Россию-матушку да и весь Союз. Несколько раз созваниваюсь с Наташкой, а после работы заезжаю за ней в её контору.
Она выходит вся в растрёпанных чувствах с припухшими веками.
— На работе всё нормально? — на всякий случай уточняю я, прижимая её к себе.
— Нормально, — грустно кивает она.
— Может, тогда поужинаем
— Давай дома, пожалуйста, — просит Наташка. — Идти куда-то совсем нет настроения.
— Ладно, — соглашаюсь я. — Давай дома, так даже лучше…
Мы приезжаем домой и тихо, по-семейному, как и вчера, ужинаем на кухне, а потом садимся на диван и в коем-то веке врубаем телек. Сегодня по программе нет ничего хорошего, просто ничегошеньки. Но это, вроде, и неважно. Мы сидим прижавшись друг к другу, Наташка кладёт мне на плечо голову, сидим и делаем вид, что смотрим телевизор.
Такие простые действия вызывают ощущение, что всё у нас хорошо, всё как у всех и всё совершенно обычно. Идёт программа «Время», а мы думаем каждый о своём, а может быть и об одном и том же… Со стороны, наверное, это выглядит, как медитация.
Да так и есть. Мы медитируем минут пятнадцать, но резко выходим из этого транса, когда раздаётся звонок телефона. Наташка вздрагивает. Я мягко высвобождаюсь из её объятий и поднимаюсь с дивана.
— Я послушаю, — говорю я ей. — Хм… на межгород похоже.
Действительно, звонки идут чаще, чем у обычного городского звонка, чаще и напористее. Эх, лучше бы сейчас никто не звонил и мы просидели до самой ночи в полном покое под монотонный бубнёж ящика. Но нет… Покой нам только снится. Это наш девиз…
— Слушаю, — говорю я, подойдя к телефону.
— Егор! — раздаётся взволнованный женский голос.
— Да, отвечаю я, соображая, кто это…
А, так это Лариса Дружкина, Наташкина мачеха.
— Привет, Лариса, как там у вас делишки?
— Егор! — повторяет Лариса и начинает рыдать.
— Что, что случилось? Скажи толком! С Геной что-то?
— Гену арестовали!!! — кое-как различаю я через её всхлипывания. — Гену арестовали…
Да когда же это кончится-то! В разнос пошёл Черненко!
— Так! — твёрдо и как могу властно говорю я. — Мы всё решим, не беспокойся. Возьми себя в руки и рассказывай всё по порядку.
17. Парочка простых и молодых ребят
Сказать «мы всё решим» довольно просто. Быстрее, чем посчитать вслух количество слогов в этой короткой фразе. Раз, два, три, четыре… Да вот только реально решить что-то довольно трудно. И вообще непонятно, за что тут хвататься…
Сказать «Возьми себя в руки и рассказывай всё по порядку» немного дольше, но тоже, в принципе,
Ф-у-у-ух… Я делаю вдох и выдох, потом снова глубокий вдох и выдох.
— Лариса, кто арестовал, ты можешь сказать?
— Я не знаю, — ревёт она.
— Ну, всё-всё, не плачь, пожалуйста. Не плачь. Гена твой точно ни в чём не виноват, значит, его скоро отпустят. Слышишь?
— Да-а-а… — неуверенно тянет она.
— Это хорошо, не беспокойся, пожалуйста. Ладно? Всё, давай, сделаем так. Я сейчас позвоню, кому надо и всё разузнаю. А ты… А ты пойдёшь, выпьешь валерьянки, потом горячего чаю с мёдом или молока, ещё немножко поплачешь и ляжешь спать, хорошо? Сегодня его точно не отпустят, так что ждать особо нечего. Страдать тоже не надо, условия мы создадим, как в номере «Люкс», да? Да.
Она всхлипывает.
— Ну, вот, видишь. Ничего непоправимого не произошло. Я, к твоему сведению, за последние полтора года раз пять в каталажке оказывался и ничего, как видишь, не помер и не пострадал.
Дружкина снова всхлипывает, в этот раз потише.
— Я тебе говорю, всё будет хо-ро-шо. Обещаю, поняла меня?
— Да, — плаксиво отвечает она.
— Ну, и молодец, вот так-то. Всё, ложись в постель, а если будет что сообщить, я тебе сразу сообщу, не переживай. Да тебе и нельзя вроде переживать, в положении-то…
— Что там такое?! — с тревогой и страхом спрашивает Наташка, подходя ко мне.
— Тятю твоего кто-то арестовал, — задумчиво качаю я головой.
— Как… как «кто-то»? Она что, не знает кто это был?
— Не знает, — пожимаю я плечами и начинаю крутить диск телефона. — Юрий Михайлович, здравствуйте, ещё раз. Это Егор. Я к вам с огромной просьбой. Нельзя ли выяснить…
И всё такое. Всё такое прочее. Обещает узнать.
— Ничего-ничего, — тихонько говорю я, обнимая Наташку за плечи. — Его и взять-то не за что. Это ошибка какая-то. Разберёмся. Сейчас Чурбанов…
Я не успеваю договорить, потому что раздаётся звонок. Это дежурный.
— Егор, тут Галина Леонидовна со спутником.
— Твою дивизию! — зло бросаю я. — Да почему сейчас-то!
— Не пускать? — спрашивает он.
— Что там случилось? — белеет от ужаса Наташка.
— Да, Галя, блин, припёрлась со спутником каким-то. Пропускай! Пусть проходит.
Гали мне сейчас только не хватало. Человек-праздник нам здесь сейчас не нужен. Я иду ко входной двери, а из-за неё несётся: «Ур-р-р-а-а-а!!!» Блин, на кочерге уже!
Открываю дверь и под громогласное «Ура» в квартиру вваливается Галя, а за ней Боря Буряце. Давненько я его не видел.