Вокруг Байкала за 73 дня
Шрифт:
Внизу, на берегу дом – корабль. Ба! Кого ловить – стильное место, китч – обалдеть, зато всё под полировку, лесенки, перильца. И ни кого, ни души – хоть поджигай.
За соседним прижимом выходим на берег, где двое мужиков обдирают свежую тушу изюбря. Ребята нас не ожидали. Остолбенели. Пауза. Здрасти, здрасти. Вы кто? Собаки несутся, того и гляди разорвут. Но мы уже успели устать, так – что до собак нам дела нету. Они это чувствуют и не нападают, только лают. В воде у берега лежит олешка, уже освежёванный, и запах, сладкий запах тины и парного мяса, до тошноты.
– В такое время туристы здесь не ходят.
– А мы и не туристы – мы Байкал покоряем.
– А! Отрезайте мяса, сколь надо, – закон тайги.
Я отрезал килограмма два – два с половиной от задней ноги. Спасибо – хватит, тащить тяжело. Посидели, перекурили. Мы слышали выстрелы, но подумали, что это ветки ломают на просеке. Хорошо, что не в нашу сторону палили. «Ну, мы пошли». Собаки бросились вдогонку.
По камням, по льду – к обходной дороге на бухту Песчаную через перевал Кедровый. Решили идти через перевал – кто знает, что там за прижимы.
Странные деревья на берегу. Кажется, что гнезда маленьких птиц, а это так ветви сплелись. Стоянка с зонтиком из бересты – туристы прикалываются. Под скалой, в желтой траве зимовьё. Красиво. От зимовья тропа на перевал, вдоль скал и горной речки – чистой, холодной, рвущейся сквозь лёд напоить Байкал. Тропа ухожена какой-то туристической командой из Москвы под названием «Коряга». Эти ребята оставили о себе надписи на деревянных щитах, очистили и облагородили тропу. Завалы распилены, мостики, указатели, вигвамы. Я позже понял, что они молодцы, а в тот день, усталый, поднимаясь на вершину, я злился на их студенческие приколы.
Когда поднимаешься на перевал, вершина, как горизонт – кажется близко, вот она, а подойдешь – убегает. Весь день ловишь вершину и некогда перекусить – сейчас дойду, сяду, покушаю. Не тут-то было – вершина ещё впереди. Там, на верху тают снега, ручьи бегут вниз. Тропа – самое удобное место для ручья – ниже уровня почвы, утоптано, твердо. А я в кроссовках, иду по этой тропе, перепрыгивая ручьи. Мне холодно, скользко и лень одевать сапоги – всё кажется должен кончиться ручей.
Ноги конкретно замерзли, Вова впереди. Свищу: «Давай тормознёмся – переобуемся». Заваливаемся на привал. Снимаем мешки аккуратно: тушенка в стеклянных банках. Нам не удалось достать в железных, поэтому купили три ящика в стеклянных, а что обменяли на железо – послали сами себе в посылках по деревням побережья. Приходится мучиться, тащить стекло и не бросать мешки. Хрустально – серебряная речка. Вода – наслаждение, десны ломит. Готовить обед времени нет. Перекус – до вершины—то рукой подать. Переобулись. Сразу тепло и сухо. Двинулись дальше вверх. На тропе во мху след медведя! Свежий! Вода ещё в него только затекает. Запах чувствуется – сладкий запах медвежьей шкуры. Спина похолодела, замерли, вращая глазами, вслушиваешься: речка журчит, синички свистят, ветка хрустнула. Ружьё! Быстрее ружьё! Усталости – как не бывало. Опасность – это тебе, брат, не клещи. Весна – Он голодный! Ближе друг к другу и вверх. Внимательней, не расслабляйся – выскочит – не обрадуешься! Вверх, вверх, ищи зимовьё.
Время пролетело быстро, как и мы до вершины перевала. Зимовья нет. На вершине снег, глубокий снег. Тропа пропала в сугробах – ориентир – расстояние между деревьями, и то нет уверенности, что мы идем правильно по тропе. Темнеет. Если сейчас не разобьем лагерь, то через полчаса, не найдя зимовья, пожалеем об этом. Всё! Здесь! Нет сил и времени. По среди тропы. Пока светло ставим палатку, запаливаем костер (сухостоя много, но он сырой), сушимся, едим. Большой костер – может Мишу напугает? У нас есть пара фальшвееров: дергаешь за один конец – красный дым, за другой – яркое пламя. Веревки – метров тридцать. Вокруг лагеря ставим «ловушки» – веревка, а на конце наши факела. Миша ночью придет, нарвется, факел вспыхнет – у нас будет пара секунд выскочить из палатки с ружьём. Не зашнуровывая палатку, не разуваясь, почти не застегивая мешки, ложимся спать, зарядив ружьё и положив его стволами к выходу. Страшновато! Что делать? Это наш первый опыт самостоятельной жизни в дикой природе. Как мы были наивны, но тогда это было лучшее, из того, что могли предпринять. Уснули же, прижавшись к ружью и друг другу.
15.05.92
Холодное сырое утро. База ИСХИ. Спуск к Байкалу. Потерянный нож, нерпа, турбаза «Бухта Песчаная». Бухта Бабушка. Воспоминания. Обед, спирт, оленье мясо. Перенос стоянки. Душ из пластиковой бутылки
Всю ночь кто-то бродил рядом. Не слышно, но чувствуешь. Скорей бы утро! Я лежу в полудрёме и всё думаю, как бы обезопаситься. Что такое медведь? Зверюга. Боится же тех, кто больше объемом. Звери все объемов бояться: даром что ли ящерицы расщепериваются, тетерева и турухтаны надуваются во время брачных боёв. Надо было воздушных шариков взять. Много шариков, ярких, красных и других. Надуть, развешать по деревьям – для объема – не подойдет. Ветер их колышет – не подойдет. Или красные флажки, на худой конец. Волки же боятся флажков. Но шарики нести легче, но нужно надувать. Всякая чушь в башку лезет… Холодно. Палатка не зашнурована – дует. Высокогорье, ничего не сохнет, сна нет, сил нет. Горло болит, нос облазит, ноги стерлись, тело ломит. Скорее бы утро. Хреново всё!
Только-только светает. Спать не могу, развожу костер. Быстрее костер. Отогреваться и сушиться. Вова тоже не спит. Всё сушим (одежда парит), греемся, громко разговариваем. Чай, горячий крепкий чай и выстрел вверх пробуждает в нас уверенность. Да и солнце встает, отгоняя ночные кошмары. Хер ты нас возьмешь! Нас двое. Мы вооружены! Слышишь? Давай, рискни!
Вокруг палатки всю ночь шарахался лось. Это мы узнали часов в семь, когда совсем стало светло, и следы стали различимы. Одежда так и не высохла. Мерзко!
Два-три часа ходу нам не хватило вчера добраться до базы студентов ИСХИ. Вниз почти по тропе, а вообще-то в сугробах, мы добрались до озерка, где сразу чувствовалось присутствие бывалых браконьеров: надежные засидки на уток, искусственный солонец, подкормочные стога и кормушки. Изюбри бродят в кустах на берегу (увидев нас – растворяются в чаще). Места красивые и богатые, как на картинки, охотоведы молодцы – знают где базы разбивать. На базе тишина. Зимовье большое, просторное, грязное. Рядом стоящие деревья и щиты густо простреляны картечью. Под нарами, на чердаке, в сарае – везде: капканы, ловушки, петли, бутылки, кеды, тряпки, запчасти, мусор, очистки, стружка, шкурки, пяльцы, ржавые гильзы, мыльницы и что-то ещё, рассыпанное на полу. Надписи на стенах.
Мы выспались на нарах. Тепло – распогодилось. Часа два беззаботно спали.
Спуск с перевала к бухте Песчаной от базы ИСХИ обозначался различными зимними туристическими тропами (на деревьях прибиты ориентиры в виде зеленых ромбов и красных квадратов) Стоять на вершине перевала и смотреть в низ на огромный Байкал очень приятно – «весь мир у твоих ног!». Огромная чаша Озера с высоты кажется ещё более необъятной. Гордость переполняет сердца за свою идею покорить этого монстра. Сам же спуск – дело утомительное, так как работает другая группа мышц, которые моментально устают, скользко и порой приходится бегать змейкой, а с тяжелым рюкзаком это неудобно. Даже часто взлетающие рябчики не отвлекают внимания, и все равно поскользнешься.
Песчанка встретила нас плохой погодой, красивыми скалами и досадной информацией о том, что где-то при спуске Вова потерял нож. «Твою мать! Ну иди – ищи!» Я завернулся в телогрейку на окрашенной синей холодной лавочке на берегу и стал наблюдать, как нерпа своей черной башкой мотает из стороны в сторону выныривая между льдин. Уснул.
Бухта Песчаная
Одно из самых красивых и известных мест на Байкале. Множество открыток и календарей содержат виды Байкала именно в иллюстрациях наиболее красивых мест бухты Песчаной. Это и ходульные деревья, и Малая и Большая Колокольни, и Бакланий камень. Именно в этой бухте наибольшее количество солнечных дней в году, где среднегодовая температура воздуха составляет + 0,4 0 С. Место паломничества туристов и влюблённых.