Вокруг Байкала за 73 дня
Шрифт:
Володя разбудил меня через пол часа.
– Нашел нож?
– Нашел.
У домиков возился с трактором какой-то хрен, раскрашивая колеса и поглядывая на нас. «Пойду узнаю насчет ночлега» – сказал Вова и свалил. Я снова уснул.
– Пролетаем с ночлегом. Этот козел сказал, что тут вам не ночлежка. Деньги предлагал – не пускает. Что делать будем?
– Что делать? Пошли в Бабушку. Там переночуем. А этот урод пусть блатных ждёт – надеюсь, летом они сожгут тут пару домиков.
Перевалив за бугор, мимо ходульных деревьев, мы оказались в бухте «Бабушка». Бухта нашего детства. Красивее места нет на моей планете. Всегда вспоминал, как мы с Вовой тут мы отдыхали.
*** Тогда нам было лет по двенадцать.
Рухнув на белый песок бухты, минут тридцать мы просто лежали, вспоминая каждый своё, наслаждаясь картинками детства и просто отдыхая.
Сегодня день отдыха. Перевал нас порядком вымотал – дальше не идем, разбиваем лагерь, отъедаемся, моемся, отдыхаем. Разбив лагерь, сварив изюбрятину, мы позволили себе даже выпить немного спирта и завалились спать. Тепло (пока день) и расслабуха после спирта полнейшая. Вова спит. Оставив проблемы на потом, прежде чем рухнуть рядом, берусь за дневник:
В 21.00 я пишу эти строки у костра. Вова спит. Байкал ещё не проснулся. Мы уже не те бравые парни 5-3-дневной давности (всего-то прошло 5 дней). Мы простывшие, небритые, грязные, уставшие и промерзшие два леших. В палатке невозможно ночью спать. Холод. Мы слишком рано вышли – ещё ни людей, ни тепла на пути нет. Обходная тропа более 40 км утомила нас, мы не встретили ни одного человека на ней, но множество зверей. В Песчанке не сезон – закрыто! Нет людей – для нас даже хорошо, что нет тепла – это нас выводит из нужного равновесия. Что-то около суток мы бродили по перевалу, намокли… Очень хочется помыться (всему). Но утренне-вечерний холод и дневной ветер этого не дают. Небриты. От вещей, взятых вначале, осталось чуть больше половины. Пищи (как ни странно), оказалось, нам нужно меньше. Хотя идём по очень большим кускам. Хотя организм уже требует прибавки (сегодня съели 1–1,5 кг изюбря очень быстро – правда это было вкусно). Так называемые крупномасштабные карты для туристов (продаются в ларьке на Ленина) – дерьмо. Мы бродили по ним, ничего не разобрав. Дерьмо!
«Пью сибирское лето из горной речушки».
От чифира разъело язык и губы (не принимает солёное – жжёт!)
Проснулись ближе к вечеру. Задул ветер. Полы нашей палатки стали хлопать. Пришлось икать более подходящее место для лагеря. В дальнем конце бухты такое место нашлось – лагерь перенесли. Дневной сон прибавил нам сил на то, чтобы нагреть воды и помыться. Бутылка из-под «Белизны» с дырками в пробке, типа брызгалка, служила нам душем, бритва откарябала недельную грязь, запутавшуюся в щетине, горячий суп и чай вернул нас к жизни, а полная луна наполнила сердце милыми картинами прошлых и будущих лет. В дневнике появились строки:
Переоделись и почувствовали себя людьми. Врач лечил наши носы и глотки. Погода стала ветреной – не хватало дождя – солнце – вот что нам необходимо и хороший сон в тепле.
Угадали с чаем (его надо много), но очень жаль, что нет сахара.
Это был отдых и «зализывание ран».
16.05.92
Тёплая ночь. Яркое утро, омрачённое болезнью. Первые лекарства. Бухта Сенная, обед. Проводник до Харгино. Слабость, сон, радио. Непредвиденная ночёвка в Харгино
Запись в дневнике:
Наконец-то сегодня ночью мы не мёрзли и проспали до 7.30 ч. (правильно выбрали место и лихо зашнуровались). Спасибо, б. Бабушка. Суббота. Мои в Ангарске. Я мысленно там же. Как там Тимоха – я очень скучаю".
Яркое солнечное утро, как всегда в этой бухте. Тонкие стволы сосен отбрасывают длинные тени, сплетая их в причудливый узор на желтом ковре опавших сосновых игл – всё, как на открытке. Воздух морозный. Льдины на море просвечивают матовым светом, вода в полынье бликует на солнце и ветерок запутался в прибрежных камнях. Я блюю в кустах.
После перевала, толи от перенагрузки, толи от спирта, а может от немытых сухофруктов, которые мы вчера сожрали, я страшно отравился и теперь не вылажу из кустов. Слабость валит на прибрежный песок и, уж точно, идти никуда не охота да и сил нет. Вдруг вспомнилось, что смотреть на полную луну нельзя – заболеешь. Я вчера весь вечер снимал её – станешь тут суеверным. Очень хреново. Вова пичкает меня какими-то таблетками, а сам втихоря облегчает мой мешок, часть груза перекладывая себе. Спасибо, Вова. И чё я на тебя из-за кепки орал?
Из-за скалы со стороны Песчанки появляется какой– то местный жлоб: «Собачку не видели? куда-то сюда ушла. Следы сюда ведут. Убежала с поводком. В тайге с поводком опасно – зацепиться за корень – пропадет».
«Не видели, не видели!» До собачки мне сейчас. Ушёл, следопыт долбанный. Не пустили вчера ночевать – вот вам отрыгнулось. Теперь бегай по тайге, ищи свою суку.
От выпитых таблеток немного полегчало, нужно трогаться. Во время движения должно все пройти. Это стоит расслабиться, как все болячки наружу вылазят, а когда работаешь – не замечаешь, и все само собой проходит.
До бухты Сенная берегом, где по валунам, где по льду допрыгали довольно быстро. Очень удивили местных жителей своим появлением. Само собой чай, омуль, картошечка. Мы им о себе, они нам о дороге до Бугульдейки. Предложили баню истопить, оставляли отдохнуть, ну нет – мы только вперед. До Харгино (следующий населенный пункт на нашем пути) нас вызвался проводить милиционер Саша. У него на плече болталась «Белка» и он всю дорогу нас пугал рассказами о медведях, которые здесь людей задирают. Молчал только когда в гору лезли. Крутая гора, раза четыре отдыхали. Зато спуск, хоть и тягомотный, но спуск. Тут тебе и глухари, и белочки, и болтливый попутчик с ружьем. Зря я поел – опять мутит.
Харгино
Ещё в XVIII веке открытый песчаный карьер для доставки сырья на стекольный завод в посёлок Тальцы (на 47 км Байкальского тракта) имел основательный причал и рельсовые пути для вагонеток, доставляющих песок из глубины пади. Во время Отечественной войны – женское поселение. Сегодня – ржавые рельсовые пути, остатки опор причала и молодая берёзовая роща.
Одинокий дом посреди разрушенного, когда-то большого селения, довольно удачно вписывался в пейзаж. Хозяин возился на берегу с сетью и когда увидел нас немного оторопел. Но, подойдя по ближе, проводника нашего узнал, заулыбался, обмяк, протянул руку: «Здророво!».