Вокзал "Техас - Луизиана"
Шрифт:
«Меня зовут Лилия Джонс, и я нахожусь сейчас в диком отчаянии, потому что за мной охоти…..............уз……..............ун. Он уже убил моего мужа и отца моих детей, обставив это как несчастный случай. Сейчас он поставил передо мной условие, которое я не могу выполнить. Это животн... пообещало мне наказать и убить моих мальчиков, если я не буду с ним. Для меня это не приемл……………что………..блю своего мужа и всегда буду любить.
Я поняла, что это животное никогда не остановится, даже если решу быть с ним. Поэтому я решила спрятать детей здесь,
Чтобы мои мальчики знали, что я люблю их и никогда бы не оставила по своей воле, я надела им на шею цепочку с крестиком. Этот крестик будет защищать их всю жизнь и напоминать обо мне. Ещё я положила рядом с ними книгу писателя Марка Твена, эта книга является символом …….й семьи, в ней есть разгадка на …….. вопросы. Я хочу, чтобы вы отдали эту книгу моим детям, когда они станут постарше. Тогда они смогут понять причины моего бегства и почему я………….. Прощайте, мои милые, люблю вас всем сердцем и надеюсь, что вы когда-нибудь простите меня…»
Мать-настоятельница сложила листок дрожащими руками и посмотрела на сестру Катрин. В глазах обеих монахинь стояли слёзы.
— Половина текста стёрта слезами матери, и я не поняла некоторых вещей. Кто убил мужа этой несчастной девушки и какие секреты сможет открыть эта книга? Всё очень сложно и непонятно.
— Я не знаю, что сказать на это. Наверное, нам не под силу разгадать тайны этой семьи.
— Всё, что мы можем сделать для этих мальчиков, это попытаться сохранить им жизнь. Это будет нужно для того, чтобы, когда настанет время, они сами могли найти ответы на интересующие их вопросы и разгадать те тайны, которые будут их тревожить.
— Да, вы правы, матушка, пойду найду для них комнату, где они будут жить, и ещё надо найти кормилицу.
— Идите, сестра Катрин, вы всё сделаете в лучшем виде, я знаю. Позаботьтесь о малышах.
— Матушка, в письме говорится, что мальчиков зовут Марк и Твен. Но кто из них кто?
— Вы видели сестра, что они абсолютно одинаковы, два мальчика-близнеца похожи друг на друга как две капли утренней росы. Но всё-таки одно отличие я заметила. Это их глаза. У одного мальчика они глубокого серого цвета.
— Но глаза детей могут меняться с возрастом!
— Я это знаю, но сейчас они у него серые, а у другого мальчика — голубые, как у всех детей в их возрасте. Я надеюсь, что они у него не изменятся. Поэтому он будет Твен. Это хорошее имя, у мальчика с таким именем будет твёрдый характер, он будет достаточно упёртый и всё всегда будет перепроверять, будет стараться докопаться до истины. Именно он и раскроет тайну их матери, я в это верю.
— Дай-то бог!
— Идите, сестра, принимайтесь за работу. У вас теперь новая обязанность — забота об этих малышах. Я вверяю вам эту работу и знаю, что вы с ней справитесь. С богом!
Сестра Катрин взяла малышей на руки и направилась из кабинета в сторону другого крыла церкви. Здесь, в этой части церкви, и предстоит жить мальчикам несколько лет.
Находясь в тени деревьев, человек наблюдал за главным входом в церковь. Он сидел здесь уже достаточно долго, и мышцы затекли от усталости. Всю ночь он жутко мёрз и пытался согреться алкоголем из фляжки, которая была припрятана во внутреннем кармане куртки.
Человек вставал, потом садился, затем снова вставал. Так организм боролся со сном, ведь пропустить важное он не имел права.
Деревья скрывали его полностью, не давая увидеть случайным прохожим. Он видел всё, что происходило на пороге церкви. Вот вышла старая монашка, увидела детей и, недолго думая, схватила кулёк и побежала с ним внутрь.
— Всё нормально — теперь её дети находятся в церкви. Когда придёт время, останется только забрать их оттуда и передать заказчику, — человек поёжился и собрался было уходить со своего укромного места, но тут увидел одну странную вещь. Дверь церкви снова распахнулась, и оттуда выбежала та же самая монашка. Она наклонилась и схватила какую-то вещь, которая лежала на пороге и была не видна из его укрытия.
— Что, чёрт побери, она схватила? — он попытался разглядеть, что держит в руках монашка, но как ни напрягал глаза, так и не увидел.
— Вот я олух, надо было взять бинокль! — он ударил ладонью себя по лбу и смачно выругался.
Монашка скрылась за дверями церкви, не зная того, что в этот момент кто-то следил за каждым её шагом и что теперь мальчики были под тщательным наблюдением и находились в опасности. Как мать ни пыталась сохранить им жизнь, спрятав в церкви, кто-то был хитрее и умнее, раз разгадал её план так быстро.
Глава 11. Психиатрическая лечебница
2003 год, Новый Орлеан, штат Луизиана
Твен лежал в палате и смотрел на белый потолок, представляя, что можно было бы на нём написать. С самого первого дня своего пребывания в больнице он хотел расписать его красками, чтобы тот не был таким белоснежным. Холст не должен быть белым, ему это не свойственно. На холсте обязательно должны быть отражены мысли художника. Вот и сейчас Твен никак не мог найти себе места — ему хотелось схватить краски и начать писать. Он слез с кровати и лёг на пол. Так потолок находился от него ещё дальше и выше, и ему уже не казалось, что он давит на него своей белизной и мощью.
Завтра он возвращается домой к брату. К человеку, который засунул его в эту психиатрическую лечебницу, потому что начал бояться, что Твен может что-то с собой сделать. Его выписывали, потому что он больше не был опасен для общества и для самого себя — так сказал главврач. Он не знал, радоваться или огорчаться этой новости, так как привык быть здесь с такими же, как он, и поэтому не мыслил себя в каком-то другом месте.
Здесь Твен пробыл два года, и теперь предстояло научиться жить без страхов и припадков. Они одолевали его постоянно, но он умел с ними справляться. Страх остаться одному без семьи. Страх, что его больше никто никогда не полюбит. Страх, что вернётся Уилл Браун и снова начнёт его избивать.