Волчье правило
Шрифт:
«Выходила на берег Катюша»
…Проснулся он от стрельбы – стреляла автоматическая пушка 2А42, ей вторил танковый пулемет Калашникова.
– Что такое, Кузнечик?! – заорал Хантер, судорожно напяливая «лифчик». – Что случилось?!
– «Духи» перестрелку устроили! – громко ответил сержант с командирского места. – Уже десять минут как отстреливаемся! – В его голосе слышалась ирония.
– Так что, я десять минут стрельбы не слышал?! – изумился Александр, глядя на часы.
– Мы уже и сами подумали, что с вами что-то не так! –
– Во дела… – лишь и смог выговорить старлей. Голова гудела, словно с похмелья, шум от выстрелов больно бил по ушам, все тело ломило, как будто во сне разгрузил вагон с песком. Собравшись, Хантер выскочил из машины и, взяв в руки бинокль, начал осматриваться.
Картина была малоинформативной – из-за разрушенных дувалов по СТО валило несколько десятков автоматов и ручных пулеметов. Гранатометов и другого серьезного вооружения Хантер не заметил. Это не означало, что его в руинах не было, поелику в кяризах можно запрятать все, что угодно, кроме танка, разумеется. Александр вернулся к машине, занял почетное командирское место, и, натянув на голову шлемофон, вызвал Денисенко.
– Хантер вызывает Дыню! Прием! – понеслось над темными пространствами.
– Слушаю тебя, Хантер! – весело откликнулся Дыня. – Ты жив, при памяти?
– При памяти, – подтвердил Петренко. – Как оцениваешь диспозицию?
– Так оцениваю – стоит ждать какую-то гадость с той стороны, – выказал разумную мысль взводный. – Вся эта мелочь для отвлечения внимания.
– Что верно, то верно, Дыня, – согласился замполит. – А пока что, лишь бы не тратить напрасно боезапас, вызываю, на всякий случай, огонь артиллерии по остаткам Темаче.
– Правильно! – сказал Денисенко и исчез из эфира. Не тратя времени, Александр вышел на ААГ [51] . На этот раз артиллеристы повесили «люстры» – несколько осветительных снарядов, в ярком свете которых начали долбить населенный пункт большим калибром. Неплотный огонь со стороны неприятеля мгновенно утих – «духи» попрятались.
– Это совсем другое дело! – успокоился Хантер, соскакивая из брони на землю. – Так воевать можно!
– Эт-точно! – подтвердил кто-то из тьмы, подходя к броне с тыльной стороны.
51
Армейская артиллерийская группа.
Присмотревшись, старлей офонарел – это был начальник политотдела соединения, то есть подполковник Михалкин Виктор Федорович собственной персоной, в каске и бронежилете, с «окурком» в руке.
– Прошу прощения, товарищ подполковник, – проговорил оторопелый Хантер. – Чего это вы в одиночку в темноте передвигаетесь? Так можно и на пулю нарваться…
– Не пугай пуганого, Петренко! – ответил Монстр, закуривая в кулачок сигарету. – Докладывай – чем занимается рота, чем лично занимается заместитель командира роты по политической части?
– Заместитель командира роты временно исполняет обязанности командира роты, поскольку тот выбыл из строя в связи с внезапным ухудшением состояния здоровья, – четко, как на строевом смотре, отрапортовал старший лейтенант. – Рота, отразив огневой удар противника, готова к продолжению боя!
– Дурак ты, Петренко! – вновь взялся за свое Монстр. – Них… ты не понял, чему я тебя учил! Какого х… ты снова полез командовать ротой? Ты вчера ночью так накомандовался, что о тебе даже ЧВС армии знает!
– Меня назначил командовать подразделением капитан Лесовой, как единственного штатного заместителя, находящегося на боевых. – Старлей не стал спорить. – Поэтому исполняю его обязанности…
– Правильно меня предупреждал подполковник Заснин перед выходом на войну, – начпо в сердцах выплюнул светлячок бычка на землю, – чтобы не брал я тебя на эти боевые!
– Это ваше право, товарищ подполковник! – сухо отрезал Александр, не видя перспектив в дальнейшем разговоре.
– Как оцениваешь обстановку, «ротный»? – язвительно поинтересовался Монстр.
– Предполагаю: неприятель приготовил нам нечто более серьезное, нежели просто перестрелку из автоматического стрелкового оружия, – поделился он своими прогнозами с начальством.
– И что это может быть, «более серьезное»? – не успокаивался начпо. – Неужто пакистанские танки?
– Это может быть огонь из тяжелого вооружения! – высказал Хантер свое мнение.
– Ну ты посмотри, впервые хоть что-то путное выдал! – оскалился в темноте подполковник. – Как собираешься подготовиться к обороне, маршал Чуйков?
– В инженерном плане позиции подготовлены. В случае огневого налета вражеской артиллерии планирую укрыть личный состав в технике и окопах, – четко ответил старший лейтенант. – Связь с армейской артиллерийской группой установлена. Пушкари готовы работать по нашим заявкам.
– Мысль правильная, хотя и не совершенная, – поправил начальник политотдела. – На технике, в случае артобстрела, оставь только механиков-водителей и наводчиков-операторов! Прямое попадание реактивного снаряда в боевую машину пехоты разрывает ее, как консервную жестянку, провоцируя пожар, и детонацию боекомплекта.
Остальной личный состав укрой в окопах! Проследи, чтобы все, до единого, были в стальных шлемах и бронежилетах! Кстати, ты сам – почему без каски и жилета? Что за героизм на грани идиотизма?
– И вы же сами в феврале, как только что я к вам зашел представляться, предупредили, – в свою очередь начал выпендриваться Петренко. – Дескать, отправите меня «двухсотым»…
– Ты не пи…и, Хантер, или как там тебя! – вскипел начальник.
– Точно так – Хантер! – согласился старлей.
– Хватит болтать, старлей! – устало оборвал Михалкин. Было понятно, что и для него последние дни и ночи были напряженными и сложными. – Выполняй мои распоряжения, я хотя и начальник политического отдела, но вот тактикой ведения боевых действий и оперативным искусством владею довольно неплохо!