Волчьи игры

Астахова Людмила Викторовна

— Ваше превосходительство! Эрна Хайнри!

Госпожа полковница распахнула глаза, в которых еще отражались бескрайние снега и сладкий бег по равнинам Оддэйна.

В дверь стучали деликатно, но настырно.

— Ваше превосходительство!

— Какого змея, Эйдри?! — Спросонья ролфийка не то хрипела, не то рычала, но секретаря, привычного к ее нраву, такой ответ не смутил.

— Ваше превосходительство, сообщение из Индары! Срочно, весьма срочно. Лично в собственные руки вашего превосходительства!

— Там-то

что могло стрястись? — риторически вопросила Паленая Хайнри, обращаясь к беленому потолку у себя над головой, и недовольно буркнула: — Ждите!

Спустить ноги с кровати — это полдела, надобно ведь еще и встать, нашарить на полу шлепанцы и умудриться попасть в рукава халата. И куда, скогти его Локка, запропастился ночной чепец?

— А-а, и пусть его… — проворчала резидентша, изворачиваясь, чтоб завязать кушак халата одной рукой. — И где собака Тангейн, а? Запил, что ли… Эйдри! Войдите и помогите же мне!

Помощник немедля просочился в спальню, старательно отводя глаза. Видеть госпожу полковницу этакой растрепой было и впрямь непривычно, но что ж поделать, если ее превосходительство сама строжайшим образом повелела будить ее в любой час, если доставят срочные известия?

— Прекратите моргать, будто сыч на ветке, и помогите мне одеться. Запишите — сержанту ир-Тангейну пять плетей, коли не найдется оправданий его отсутствию. За леность! Который нынче час?

— Четверть пятого, ваше превосходительство.

— Та-ак… — искомый чепец нашелся у госпожи резидентши на голове. Эрна Хайнри сунула под него руку, поскребла ногтями лысину и сильно потерла глаза. — Раз мой денщик сгинул, будете вместо него. Курьера и горячей кадфы в мой кабинет. Живо!

— Но, ваше превосходительство… — капитан Эйдри чуть развел руками и вздохнул. — Там… э-э… ваш шурий спит.

— Где?

— В вашем кабинете. В креслах. Вы же сами позволили ему изучить бумаги, вот он и… э-э… увлекся. Наверное. А сержант ир-Тангейн его сторожит, на всякий случай.

— Чтоб не уполз? — Пробуждение эрны Хайнри дошло до стадии утреннего сарказма. — Отставить плети. Кувшин кадфы и дюжину гренок в мой кабинет, и курьера все равно туда. Выполнять!

Шурий, и верно, спал, причем весьма трогательно — свернувшись клубочком в двух составленных вместе креслах. Эрна Хайнри посмотрела на Джэйффовы ноги в сапогах, возложенные на ее, Хайнри, любимый пуфик, потом на Джэйффов же зад, умостившийся в ее, Хайнри, любимом кресле, и угрюмо засопела. Ролфийское гостеприимство, конечно, штука легендарная, но всему должна быть мера!

На стуле у дверей пригорюнился ир-Тангейн, придавая общей умильности картины оттенок фантасмагории. Эрна Умфрэйд не стала нарушать идиллию и сакраментальный вопрос: «Эт-то что?» — задала громовым шепотом. Подвески

люстры нежно звякнули, денщик вздрогнул и подпрыгнул на стуле.

— Спят-с они, — едва ли тише, чем патронесса, ответствовал он.

— Вижу, — хмыкнула полковница и распорядилась: — Ширму поставь и закрой… это. Еще не хватало курьеров пугать…

Капитан Эйдри и Тангейн живо перетащили к импровизированному шурианскому ложу расписную ширму в старосинтафском стиле, и внеуставное безобразие скрылось с глаз.

Чтобы шуриа не услышал, как вокруг топают ролфи, ему нужно отрезать уши. Для начала. Дети Хелы для того созданы — производить вокруг себя шум-тарарам. Какой уж тут сон?

— Доброе утро, моя госпожа, — молвил разбуженный рилиндар.

Это же так романтично, когда тебя еще затемно будят хелаэнаи. Аж слезу вышибает от непрошеных воспоминаний.

Эрна Хайнри сварливо рыкнула:

— Ночь еще. Спи, и чтоб тихо!

И тут же начала раздавать указания очаровательным хриплым басом.

Секретарю: «Курьера сюда!» И денщику: «Где моя кадфа, Тангейн?»

Так бы лежать и слушать, слушать и вспоминать, вспоминать и умиляться. Сколько веков прошло, а до сих пор рука сама тянется к ихинце — перерезать луженую глотку Паленой Волчице. Джэйфф бросил на ролфийку полный обожания взгляд. Рядом с ней куда только делись все эти бесчисленные годы смирения и забвения. Унесло ветром.

— Да какой уж тут сон… — Он сладко зевнул и поинтересовался: — А что случилось-то? Пожар? Война? Отчего такой переполох?

Вечно у этих ролфей что-то происходит. Не могут зубастые кузены мирно смотреть свои сны. Нет происшествий, значит, придумают. Нет войны — будет учебная тревога, нет чумы — случится внеплановая проверка.

На ролфийку ленивые потягивания шуриа и его вялое любопытство подействовали бодряще, словно ведро ледяной воды на голову.

— Я не поняла, ты предпочитаешь кляп, что ли? Я просила — молчать! — гавкнула она.

И собиралась добавить от щедрот душевных еще пару ласковых слов, но тут в кабинет вошел курьер.

— Докладывайте, прапорщик.

Бедный парень вжал свой воображаемый хвост под ягодицы, не смея даже вилять.

Эк Паленая всех застращала!

— Пакет от эрна Оринэйра, миледи. И устное сообщение.

— И?

Прапорщик выпалил как на духу:

— Интересующая вас особа действительно владеет означенным заведением. Эрн Оринэйр совершенно в этом уверен. Покупка оформлена на подставное лицо.

— О! — Ролфийка не удержалась от победной ухмылки и глянула на запыленного и продрогшего посланца гораздо благосклонней: — Благодарю, мой мальчик. Молодчинка. Три часа вам на отдых, затем поедете обратно. Эйдри, проводите юношу и организуйте ему отдых.