Волчица и пряности
Шрифт:
По одну сторону этих лугов лежали скалы, настолько крутые и иззубренные, что по ним невозможно было пройти даже пешком, по другую – густая, зловещая чащоба, куда не отваживались соваться даже отряды рыцарей. Именно через эти луга проходил кратчайший путь в Рамтору.
Никто в здравом уме не решился бы отправиться этим путем – при всей видимой простоте он был невыразимо страшен. Хоро, конечно, фыркала при упоминании слухов о языческих колдунах, призывающих волков, но все же эти слухи трудно было вытряхнуть из головы.
Если им не удастся добраться в целости до Рамторы, а потом, уже с золотом, вернуться в Рубинхейген – ни у кого из четверых нет будущего. Они переглянулись и, поняв друг друга без слов, разом кивнули.
– Если мы наткнемся на волков, не бойтесь. Мы пройдем целыми и невредимыми, - произнесла Нора; голос ее сейчас звучал на удивление решительно и успокаивающе; Хоро, впрочем, не нашла это забавным.
Уж конечно, волчице Хоро Мудрой было что высказать. Когда Лоуренс встретился с ней глазами, она едва заметно ухмыльнулась, но тут же вновь приняла серьезный вид.
– Да пребудет с нами Господь, - вознес молитву Либерт.
Остальные последовали его примеру.
Погода стояла прекрасная.
Время от времени холодный ветерок обдувал щеки путников, но на ходу это почти не замечалось.
Теперь впереди шла Нора, и Либерт ехал рядом с ней; за ними шли семь овец; и замыкал процессию Лоуренс, ведущий под уздцы лошадь Хоро.
Чем дальше на север они шли, тем ближе подходили горы, отдавливая их к опушке леса. От гор приходилось держаться подальше, чтобы лошади не поранились на камнях. Однако чем ближе к мрачному лесу они подходили, тем более зловещим он казался.
Лоуренсу показалось, что он слышит вдалеке волчий вой; впрочем, он был не уверен.
– Эй.
– Хмм?
– Как ты думаешь, волки доставят нам хлопот? – понизив голос, спросил он.
– О, как все плохо. Они нас уже окружили.
Даже от столь очевидной шутки у него перехватило дыхание на какое-то мгновение.
Хоро беззвучно хихикнула.
– Твою безопасность я обещаю. Про других – не могу сказать.
– Нам обязательно нужно, чтобы целыми вернулись все.
– Но я вправду не могу сказать. Лес от нас по ветру; если там есть волки, они давно уже нас почуяли и начали точить клыки.
Внезапно у Лоуренса возникло ощущение, что что-то наблюдает за ними из леса.
Вдруг до него донесся топот лап. Вздрогнув, он обернулся на звук – но то был лишь Энек, черным пушистым пятном промчавшийся мимо.
Энек гнался за двумя отбившимися от стада овцами.
– Умный пес, - проговорил Лоуренс.
Ничего особого он не имел в виду, но Хоро раздраженно фыркнула.
– Если ты лишь наполовину умный, это только приближает смерть, - заметила она.
– ...Что ты имеешь в виду? – спросил Лоуренс. Ему не хотелось бы, чтобы их разговор услышал Либерт или Нора, так что он понизил голос.
Хоро, возвышаясь над ним на лошади, смотрела кисло.
– Этот пес – он знает, кто я.
– Знает?
– Спрятав под одеждой уши и хвост, можно обмануть людей, но не собак. С нашей первой встречи он все время поглядывает на меня, и это бесит.
Лоуренс уже замечал, что Энек время от времени смотрит на них, но он не мог понять, почему.
– Но что меня вправдубесит, - уши Хоро под капюшоном дернулись; похоже, она действительно была в ярости, - это его глаза. По ним видно, что он думает: «Только попробуй тронуть овец. Я тебе глотку перегрызу».
Лоуренс криво улыбнулся, словно говоря: «Не может быть». Но, наткнувшись на холодный взгляд Хоро, испуганно вздрогнул.
– Ничто не злит меня сильнее, чем пес, который не знает, где его место, - заявила она, отвернувшись.
Похоже, волки и собаки – такие же заклятые враги, как вороны и голуби.
– Как бы там ни было, я волчица Хоро Мудрая. Я не поддамся на выходки обычной шавки, - сердито нахмурившись, заявила Хоро. Удержаться от смеха было почти невозможно.
Однако, понимая, что если Хоро рассердится еще сильнее, ему придется туго, Лоуренс все же подавил смешок.
– Да конечно, этот пес тебе не ровня. Ты сильнее, умнее, и мех у тебя на хвосте красивее.
Это была очевидная лесть, но последний комплимент, похоже, подействовал.
Уши Хоро под капюшоном встали торчком, на лице расплылась гордая улыбка, которую скрыть Хоро не удалось, как они ни старалась.
Хихикнув, она произнесла:
– Похоже, ты научился, как надо говорить.
И правда, Лоуренс теперь понимал, как следует обращаться с Хоро; но, разумеется, говорить это он не стал и лишь склонил голову в полупоклоне.
Постепенно трава под ногами стала редеть, земля сменилась желтой глиной.
Горы подошли совсем близко, они напоминали штормовое море.
Путники продолжали идти прежней дорогой (хоть она и недостойна была зваться дорогой – особенно когда путь преграждали толстые корни деревьев, через которые приходилось перелезать).
Теперь в ушах у них стоял непрерывный шум ветра в ветвях деревьев.
Они шли и шли, пока второй день путешествия не подошел к концу – без происшествий.
По словам Норы, если они продолжат свой путь завтра на рассвете, то достигнут Рамторы днем. Иными словами, они пройдут более чем вдвое быстрее, чем если бы шли безопасной дорогой. Их нынешний путь был короче где-то в три-четыре раза. Если его как следует расчистить, торговать с Рамторой станет совсем просто. Вспоминая оставшуюся позади часть пути, Лоуренс вдруг осознал, что волков они так ни разу и не встретили. Здесь вполне можно было бы проложить нормальную дорогу.
Но, конечно, такая дорога сделает Рамтору куда более уязвимой для нападения. Едва ли Рубинхейген смирится с тем, что языческий город живет буквально под боком. Такого, однако, не происходило; можно было заподозрить, что Рамтора платит Рубинхейгену, чтобы те не прокладывали эту дорогу. В конце концов, где власть, там и мздоимство.
После безвкусного ужина Лоуренс, потягивая прихваченное Либертом вино, сидел на земле и думал. Поговорить было не с кем, и он оказался предоставлен самому себе.