Волчица лунного князя
Шрифт:
— Господи, прости, ты классно выглядишь, но… — бормочу сквозь выбивающий слёзы хохот, ударяясь лбом о мощную грудь Пьера. — Они мохнатые, мохнатые…
— Ну, извини, просто металлических у меня нет, они натирают запястья.
Я только сильнее хохочу:
— У тебя есть кружевные…
— Кружевные есть, — вздыхает Пьер и неожиданно обнимает меня рукой. Наверное, в лапу превратил, чтобы вытащить из мягкого кольца. — Хотя кружевами я предпочитаю пользоваться, как верёвками, но для этого нужна сноровка…
— О да, в этом опыта у меня вообще нет…
Закинув мою ногу
— Хороша, как же ты хороша, Тамара… — грустно произносит он, и я вдруг понимаю: он надеялся, что я разделю его страсть. — Просто слов нет… Жаль, я не встретил тебя раньше.
— Почему?
— Я мог бы завоевать тебя. И развить вкус к своим пристрастиям.
— Это вряд ли.
— Ни от чего не следует зарекаться. — Пьер поворачивается, роняя меня на кровать, придвигаясь, согревая жаром своего тела. — Жизнь великая шутница.
Он наклоняется, поцеловать, но я уже не так пьяна вином и желанием, чтобы не слышать голоса разума: «Вы мало знакомы для близости, нельзя, это плохо, хорошие девочки так себя не ведут, это непорядочно, это ужасно — лезть в постель к малознакомому мужчине». С болезненной ясностью я понимаю, что момент упущен, и я не могу это всё переступить. Если только не волью в себя прорву вина, но и вина не смогу выпить, понимая, что это лишь повод для распущенности… а с Арианом меня такие вопросы не мучили.
— Давай просто поспим вместе. — Подставляю губам Пьера лоб. — Это тоже своего рода близость и проверка отношений…
По напряжённому телу Пьера пробегает дрожь.
— Хорошо, — сипло выдыхает он. — Если ты так хочешь — так и будет.
Кого выбрать? Кого? Кого? С этими вопросами время ползёт мучительно медленно. Даже солнце поднимается быстрее, заливая огромную спальню холодными пурпурными красками.
Пьер лежит на боку, подперев щёку рукой, и не таясь рассматривает меня всю эту полную вопросов ночь. И вопрос, не стоило ли поддаться страсти, проверить, как мы совпадаем в постели, тоже мучает: вдруг близость позволила бы определиться, понять? Хотя то, что я на неё не согласилась, тоже что-то да значит.
— Думаешь о выборе? — тихо спрашивает Пьер.
Киваю.
— Понимаю, как тебе тяжело… — Он очерчивает пальцем моё выглядывающее из-под одеяла плечо.
— Откуда?
— Ой, ну ты правда думаешь, что меня не пытались женить?
— И на мне, наверное, тоже принуждали.
— Мне предстояла поездка в Париж на сделку, и я был, конечно, страшно зол смене планов. Пока не увидел тебя.
— Пытаешься склонить чашу весов в свою сторону?
— Не без этого, но я говорю правду.
— Спасибо.
— За что? — Недоумение идёт его красивому лицу.
— За то, что ты такой милый. Это очень важно и встречается реже, чем хотелось бы.
— Милый и одинокий — классика жанра. Нет, ты не подумай, я не давлю на жалость, но меня так часто называют милым, что это уже… мм, странно. Я же должен быть страшным и ужасным волком, хищником, охотником, ам-ам.
— Охотник, а может, поймаешь что-нибудь съедобное?
— О, это только если заказать, я как-то не планировал сюда приходить и о холодильнике не позаботился. — Пьер поднимается, сверкнув многоярусными кружевами чёрных трусов и моим кривоватым портретом на спине. — Какое упущение…
— На Ксанта тоже закажи, он, наверное, голодный.
— Ах, ах, заказать на него, значит, и пригласить на завтрак? Какой позор на мою умудрённую опытом голову.
— В смысле? — Не могу не любоваться его полными грации и силы движениями, игрой мышц, пока он откапывает в груде своей одежды телефон.
— По запаху в квартире он поймёт, что между нами ничего не было, и для меня… Впрочем, наверное, это лучше будет смотреться, когда ты меня не выберешь.
Холодок поселяется в груди. Я позволяю Пьеру выйти в соседнюю комнату.
— Пьер! Почему ты думаешь, что я тебя не выберу?
— Ты весь вечер провела со мной таким милым, красивым и соблазнительным, легла в мою постель, но всё же не выбрала… Да, я хочу сделать заказ на доставку еды…
Закрыв глаза, слушаю немного усталый голос Пьера, и все мысли похожи на белый шум. Я устала думать.
— Пора, красавица, проснись: открой сомкнуты негой взоры…
— …Навстречу северной Авроре, звездою севера явись, — на автомате отвечаю Ксанту и открываю глаза. В гостиничном номере темно, свет падает в приоткрытую дверь, очерчивая изножье кровати и комод.
— Молодец. — Ксант протягивает халат. — А дальше знаешь?
— Нет.
— Жаль. В общем, у тебя минут десять. Девчонки тебя нарядят, покормит Ламонт, так что с тебя только умыться и одеться. Вперёд, время пошло.
И он уходит, закрывает дверь, позволив спальне погрузиться во тьму. Кто же так будит?
Мысленно ворча, я поднимаюсь и ощупью пробираюсь в санузел.
Ксант странный. Вроде Ариану родственник и даже друг, а легко отпустил меня к Пьеру, ещё и подначивал того на завтраке, что соблазнение не состоялось и надо было меня привязывать и пороть в воспитательных целях, ведь есть чем и теперь это даже модно. И мне Ксант ни слова не сказал о неподобающем поведении, а ведь всю прогулку мы с Пьером останавливались целоваться и облапывать друг друга.
Будто Ксанту всё равно, кого я выберу. Или он считает, что избрать Ариана невозможно? Конечно, Ариан не заявлял о желании за меня состязаться, а выбрать надо из состязающихся и проходящих испытания, и всё же… всё же по поведению Ариана кажется, что надежда есть.
Или только кажется?
Слишком много вопросов, слишком много неясного.
По дороге в салон я не выдерживаю.
— Ксант, я тебе не нравлюсь?
— Мне не нравится, как ты влияешь на Ариана. Не хочу, чтобы он сорвался на Пьере или других женихах и погиб от отката лунной силы. Если смотреть с этой точки зрения, я предпочёл бы, чтобы Лутгард сразу на тебе женился или убил, так было бы проще.