Волшебная лампа генсека или Последнее чудо-оружие Cтраны Cоветов
Шрифт:
– - Удираем на всякий случай,-- пояснил Остапенко, когда Хася вышел разрядить мочевой пузырь.-- Если у наших есть эффективная вакцина, то ее вряд ли пустят в ход сразу -- тут и Хуссейн может заподозрить, что мы всю эпидемию собственноручно организовали. Хорошие вакцины с ходу не появляются. Наверняка наши доктора кололи аборигенам такое, что результат "бабушка надвое гадала", ну и добавляли обезболивающее для поднятия настроения.
Так же мы сработали еще в паре деревень. В третьем селении нас даже встречали с песнями оптимистического содержания -- похоже, что предыдущим пациентам мы не слишком навредили.
В дальнейшем пути нашей "Василисы" и автобуса с советскими докторами расходились. Мы по разлившимся водам Евфрата устремлялись на поиски штатников, у которых теперь, по агентурным сведениям, тоже имелась амфибийная машина, "Икарус" же должен был мотаться по более сухим местам и дожидаться общего спада воды.
Благодаря разгулу каких-то природных и космических сил, паводок в этом году был крутой -- на радость рыбкам и улиткам. Имелось и нам, где поплавать да пошлепать бортами на залитых водой просторах. Порой, при отрешении от логики, представлялось, будто мы очутились на самой середке моря.
– - А ведь до Персидского залива еще сто двадцать километров,-заметил я в одну из остановок.
Мы прибились к тому, что напоминало коралловый островок,-пальмы, несколько хижин,-- а на самом деле было незатопленными остатками деревни.
– - У моих предков морской берег проходил именно здесь,-гордо высказался Хася.-- Во времена Вавилонии не было еще никакой реки Шатт-эль-Араб. Благословенный Евфрат и мощный Тигр, не сливаясь, несли свои полные воды прямо в Нижнее Море. Тут поблизости шумел полста веков назад город-порт Эриду, где находилось святилище всеведущего бога мудрости Энки, а чуть подальше -- Урук, владение светлой Иштар, управляемое царем Гильгамешем. Рядом с ним -- Ур, там высилась башня-зиккурат лунного бога Сина. Из Ура родом Ибрахим...
– - Ага, Абрам, по-нашему,-- подключился Серега.
– - От его чресел пошли два народа -- все евреи и все арабы, от его мудрости и благочестия родились четыре веры -- иудейская, христианская, ислам и субба, мандейская. Велик Аллах тем, что открывается рабам своим, освятило Аллаха милосердие Его.
– - Воистину,-- поддержал я.
– - Ой, Глеб Анатольевич, сейчас прямо "алиллуйя" запоете.-издевательски заметил Серега.
– - Кажется, жопу не просили высказаться,-- откликнулся я и зыркнул на старлея свирепым глазом: мол, раз, бестолочь не можешь сам работать, так хоть не мешай.
В это время через верхний люк спустились поначалу грязные сапоги, а потом и подполковник Остапенко в целом.
– - Товарищ Хасан, там несколько старых людей интересуются, скоро ли придет лодка с солью и керосином. Я хотел объяснить им, что после дождичка в четверг, но моего арабского не хватило.
Хася вылез успокоительно пообщаться со своими, а Илья Петрович, наконец, смог обратиться ко мне и Колесникову.
– - Здесь видели вчера американцев на красивой синей амфибии, они провели медобслуживание и ушли на северо-запад, причем на большой скорости... Что-то не удается нам догнать их или даже засечь, несмотря на все маневры в этой луже.
– - Товарищ подполковник, они ведь тоже не лыком шиты и не из полена вытесаны. Что их неприятности связаны с нами, штатники догадались еще в прошлую нашу поездку. После чего им осталось только организовать за нами слежку. Алаверды, так сказать,-тонко намекнул я на толстые обстоятельства.
– - Я вот думаю, какая такая слежка, если тут ни проехать ни пройти?-- бестолково возмутился Серега.
– - Вы не думайте, Сережа, если не умеете. Но все-таки в Долгопрудном вас учили не только мух на лету ловить,-- вставил я.
– - Вам что, снова пять лет исполнилось, старший лейтенант Колесников?-- пристыдил подчиненного Остапенко.-- Людей на лодках мы не раз встречали, всякие там рыбаки-мудаки, среди них нет что ли агентов вражеских с передатчиками? Да через одного шпионы, понимаешь. И в деревнях может быть агентура. Сейчас уже кто-нибудь наяривает на рации вот даже в этом полузатопленном сортире.
– - А чего ж ничего такого не пеленгуем? Мы ведь во всех диапазонах автоматически прослушиваем,-- мужественно засопротивлялся старлей.-- Между прочим, никакой болтовни в тех местах, которые мы навещали, переговоры иракских армейцев и то лишь пару раз засекали. А сейчас вообще на пятьдесят километров вокруг не фурычит ни один передатчик.
– - Допустим, Колесников, что следит за нами спутник-шпион,-стал объяснять я, удивляясь своему позднему прозрению.-- И с него хорошо различимы даже наши прекрасные одухотворенные физиономии. Так что ваш образ, товарищ старший лейтенант, давно уже знаком американскому Агентству Национальной Безопасности. И наверняка там на доске почета висит в виде глянцевой фотокарточки, а каждый проходящий реакционер ей честь отдает. Короче, бостонцы в курсе наших передвижений.
Выкладывая спутниковую теорию, я попутно размышлял о том, что вдруг американцам пособляет какое-нибудь аномальное явление вроде моей краснознаменной кляксы.
– - У них мотор, само собой, не мощнее нашего, но они-то столько тонн аппаратуры не тащат,-- добавил я.-- Поэтому всегда могут оторваться от нас.
– - Утопить, что ли, все это железо с Дробилиным вместе?
После риторического вопроса, заданного Петровичем, его личный сапог был поражен плевком. Причем плевал в сердцах сам подполковник, который, конечно же, желал поскорее стать полковником и больше не шлепать по болотам.
– - А чего, хороша идея,-- горячо одобрил Колесников, как будто нахваливал девку; при этом наш инженер тоскливо поморщился.-- А потом скажем, что Александра Гордеевича сдуло порывом ветра. Правдоподобно?
Я понял, что в своих мыслях старлей уже не раз размазывал нос умника-инженера по очкам.
– - Если бы тупость имела человеческий облик, то обязательно походила бы на товарища Колесникова,-- впервые огрызнулся Дробилин.
– - Чего-чего?-- стал подвывать старлей.
– - В самом деле, Александр Гордеевич, куда это годится?-спросил брюзгливый Остапенко.-- Мы вроде такую умную аппаратуру на закорках таскаем, а американцы всегда за горизонтом ее видения, и нам их никак не зацепить.
Инженер, еще больше скукожившись недовольной физиономией, махнул рукой: мол, отвяжитесь, дурашки, занят. Я тогда тоже обратил внимание на экраны. В углу одного монитора забегали юркие человечки. Ах, америкашки-таракашки, попались все-таки. Яркий цветочный бутон, который представлял нашу "Василису", пустил в сторону человечков быстрые побеги.