Волшебная нить
Шрифт:
– Итак, Василий Федорович, с чем вас можно поздравить? С тем, что вы обобрали до нитки беззащитных женщин, отняли последнее, лишили крова и выгнали их на улицу?
Норов дернулся было выскочить из коляски, но предводитель удержал его, бросив холодно:
– Сидите спокойно, сударь, иначе я выстрелю, - и в бок ему больно ткнулось дуло пистолета.
Пройдоха замер, соображая.
– Вот так, - хладнокровно продолжал предводитель.
– Теперь поговорим. Сделка завершена и бумаги подписаны?
– Все по закону и вы не посмеете помешать!
– злобно крикнул
– А вот и посмею, - ответил Сергей Львович.
– Есть способ заставить вас написать по форме отказное письмо и аннулировать сделку. А еще вы сейчас же отдадите мне доверенность на управление имением Денисьевых.
– Это разбой! А, вы заодно с Гришкой! Я засужу вас!
– шипел Норов.
Не убирая пистолета от его бока, предводитель выглянул из коляски.
– Что ж, мы в довольно глухом месте, ваш труп нескоро найдут. А найдут, спишут на Гришкины злодеяния. Доверенность!
Норов неохотно раскрыл портфель, порылся в нем и вынул нужную бумагу. Сергей Львович выхватил ее из рук мошенника и внимательно проглядел. Это была она, доверенность, подписанная Машей.
– Рвите на мелкие клочки!
– велел предводитель, напоминая тычком о пистолете.
Искривившись и злобно кусая губы, Норов стал рвать доверенность, и кусочки бумаги падали с его колен на дно коляски.
Между тем Сергей Львович одной рукой взял портфель и выудил из него чистый лист гербовой бумаги.
– Я знаю, что сделку еще можно опротестовать, времени прошло немного. Теперь пишите отказное письмо. Вот так я вам подложу портфель.
Норов раскапризничался:
– Мне нечем писать.
Однако его мучитель достал откуда-то из-под сиденья дорожный чернильный прибор с чернильницей, плотно закрытой бронзовой крышечкой. Делать нечего, Василий Федорович написал требуемое письмо. Наблюдая со злобным бессилием, как предводитель прочитывает его внимательнейшим образом и прячет у себя на груди, он спросил:
– Почему вы думаете, что я не разоблачу вас тотчас и не восстановлю все документы?
Сергей Львович насмешливо посмотрел на него.
– Потому, сударь, что вы не захотите потерять репутацию и те деревеньки, кои приобрели на чужие деньги.
Норов побледнел.
– Я полагаю, - продолжал предводитель, - вы догадываетесь, что мне хватит власти и связей, чтобы уничтожить вас вовсе?
– Теперь вы довольны?
– зло посмотрел на него Норов.
– Я волен уйти?
– Извольте, - предводитель стукнул кучеру, и тот остановил экипаж.
Норов потянулся за портфелем.
– Портфель до поры останется у меня, - неожиданно заявил предводитель.
– Верну, как только уверюсь, что вы не замышляете нового преступления.
Василию Федоровичу очень не хотелось оставлять портфель. Он безнадежно подергал его за ручку и смирился. Выглянув из коляски, он обнаружил, что экипаж стоит на прежнем месте, у присутствия, а неподалеку его дожидается Сенька.
– Мы никуда не уезжали?
– удивился Норов.
– Крутились по кварталу. И последнее.
– Сергей Львович сделал внушительную паузу.
– Признаю, что мера разбойничья, но с подобными вам иначе, верно, нельзя. Сколько бы времени понадобилось, чтобы восстановить справедливость. Теперь исчезните с моих глаз и благодарите Марью Алексеевну, что я не раздавил вас, как отвратительное насекомое.
Василий Федорович бросил на него взгляд, полный ненависти, и выбрался из коляски. Оказавшись в безопасности, он пробормотал угрожающе:
– Ничего, сквитаемся! Я нанесу вам удар, когда вы не ждете.
Сергей Львович высунулся из коляски, удивленно подняв брови, и Норова как ветром сдуло. Лишь вилась пыль на том месте, где он только что стоял.
Впрочем, этим дело еще не кончилось. Предводитель выбрался из коляски и взошел на крыльцо присутствия. Он направлялся к давешнему чиновнику. По счастью, тот еще не ушел из должности, а лишь собирался это сделать, приводя порядок бумаги на столе. Когда в комнату вошел Бронский, чиновник побледнел и в растерянности сел на стул.
– Вы, верно, забыли милостивый государь, о нашем договоре, но я вполне понимаю причину, - насмешливо произнес предводитель.
Чиновник невольно покосился на ящик стола, из которого торчал ключ. Сергей Львович перехватил его взгляд:
– Вот именно. Верно, сумма была столь велика, что вы не устояли.
Чиновник побагровел. Бронский беспечно продолжал:
– Впрочем, я ничего не знаю наверное, это все лишь догадки, и я готов отказаться от всяких предположений за небольшую услугу.
– Услугу?
– просипел чиновник и откашлялся.
– Василий Федорович Норов передумал продавать имение Денисьевых, вот его отказное письмо. Здесь надобно поставить вашу подпись и печать. Уведомьте господина, купившего это имение, и проследите, чтобы ему вернули деньги.
Несчастный в полуобморочном состоянии подписал бумагу и прихлопнул печатью. Исполнив, как было велено, он свалился в кресло без сил.
– Василий Федорович вам премного благодарен, - насмешливо произнес предводитель и откланялся.
Теперь все, свой долг он исполнил. Однако легче на душе не стало. Возвращаясь домой, Сергей Львович чувствовал безнадежную усталость и тоску. Он не знал, как ему жить дальше.
25.
Между тем Марья Алексеевна хлопотала по хозяйству, помогая Василисе делать ревизию припасам. Пора было отправлять человека в город за покупками. Хозяйка готовила список нужных в хозяйстве вещей и провианта, который следовало закупить.
В последние дни ее будто подменили. Прежде казавшиеся тягостными заботы теперь вдруг сделались вполне сносным занятием, все давалось ей с поразительной легкостью. Домашние частенько с удивлением замечали мечтательную улыбку на лице Марьи Алексеевны, а иной раз ее заставали возле давно заброшенного фортепиано. Как-то враз похорошевшая дама силилась вспомнить романсы своей молодости. И даже, страшно подумать, Марья Алексеевна раскрыла заветную шкатулку и решилась продать кое-какие камни, чтобы справить себе и Кате летние обновы. Ее теперь вовсе не пугало, что скажет на это ворчливый Базиль. Ах, если б еще как-нибудь избавиться от его принудительной опеки да нанять управляющего!