Волшебница Шалотт и другие стихотворения

Теннисон Альфред

IV

I said to the lily, ‘There is but one With whom she has heart to be gay. When will the dancers leave her alone? She is weary of dance and play.’ Now half to the setting moon are gone, And half to the rising day; Low on the sand and loud on the stone The last wheel echoes away.

V

I said to the rose, ‘The brief night goes In babble and revel and wine. О young lord-lover, what sighs are those, For one that will never be thine? But mine, but mine,’ so I sware to the rose, ‘For ever and ever, mine.’

VI

And the soul of the rose went into my blood, As the music clash’d in the hall; And long by the garden lake I stood, For I heard your rivulet fall From the lake to the meadow and on to the wood. Our wood, that is dearer than all;

VII

From the meadow your walks have left so sweet That whenever a March-wind sighs He sets the jewel-print of your feet In violets blue as your eyes, To the woody hollows in which we meet And the valleys of Paradise.

VIII

The slender acacia would not shake One long milk-bloom on the tree; The white lake-blossom fell into the lake As the pimpernel dozed on the lea; But the rose was awake all night for your sake, Knowing your promise to me; The lilies and roses were all awake, They sigh’d for the dawn and thee.

IX

Queen rose of the rosebud garden of girls, Come hither, the dances are done, In gloss of satin and glimmer of pearls, Queen lily and rose in one; Shine out, little head, sunning over with curls, To the flowers, and be their sun.

X

There has fallen a splendid tear From the passion-flower at the gate. She is coming, my dove, my dear; She is coming, my life, my fate; The red rose cries, ‘She is near, she is near;’ And the white rose weeps, ‘She is late;’ The larkspur listens, ‘I hear, I hear;’ And the lily whispers, ‘I wait.’

XI

She is coming, my own, my sweet; Were it ever so airy a tread, My heart would hear her and beat, Were it earth in an earthy bed; My dust would hear her and beat, Had I lain for a century dead; Would start and tremble under her feet, And blossom in purple and red.

РАССВЕТ

I

Выйди

в сад поскорее, Мод! Уже ночь — летучая мышь — Улетела в свой черный грот; Поздно спать; неужели ты спишь? Роза мускусная цветет, И луна глядит из-за крыш.

II

Видишь, стало в саду светать, И звезда любви в вышине Начинает меркнуть и угасать На заре, как свеча в окне, — И в объятиях солнечных исчезать, Тая в нежном его огне.

III

До утра со скрипкой спорил гобой, Хрипло

жаловался фагот, И мелькали вместе и вразнобой Тени в окнах — ночь напролет; Тишина настала лишь пред зарей, С первой россыпью птичьих нот.

IV

И сказал я лилии: «Лишь с одним Она может быть весела; Гомон бала ей больше невыносим, Болтовня толпы тяжела». Наконец-то рассеялся шум и дым, В зале музыка замерла; Укатили гости один за другим, Эхо смолкло, и ночь прошла.

V

И сказал я розе: «Промчался бал В вихре танцев, красок, огней. Лорд влюбленный, как бы ты ни мечтал, Никогда ей не быть твоей. Навсегда, — я розе пообещал, — Она будет моей, лишь моей!»

VI

И пылание розы вошло мне в грудь, Затопляя душу мою, И я долго стоял, не смея вздохнуть И слушал, словно в раю, Плеск ручья, спешащего в дальний путь — Через луг твой — в рощу твою.

VII

Через луг, где следы твоих легких ног Так свежи в траве луговой, Что цепочку их мартовский ветерок Обратил в фиалки весной, — Через луг счастливый наискосок До опушки нашей лесной.

VIII

Белый ирис, уснув на закате дня, Не проснулся и в этот раз, И жасмин, душистую гроздь клоня, В сонных чарах своих погряз. Только лилии, обещанье храня, Стерегли наш заветный час; Только розы и лилии ради меня До зари не смыкали глаз.

IX

О волшебница сада, явись на зов! Ночь окончилась — поспеши; В блеске шелка, в мерцании жемчугов По ступеням сойди в тиши, Солнцем стань, златокудрая, для цветов И томленье их разреши.

X

Роза алая у ворот Жарко вспыхивает, как в бреду; Вот она идет, моя Мод, Чтоб утишить мою беду; Роза белая слезы льет; Шпорник шепчет: «Она в саду»; Колокольчик сигнал дает, И жасмин отвечает: «Жду!»

XI

Вот она идет сюда — ах! Слышу: платье шуршит вдали; Если даже я буду остывший прах В склепной сырости и в пыли, Мое сердце и там, впотьмах, Задрожит (пусть века прошли!) — И рванется в рдяных, алых цветах Ей навстречу из-под земли.

Г. Кружков

‘SEE WHAT A LOVELY SHELL’

I

See what a lovely shell, Small and pure as a pearl, Lying close to my foot, Frail, but a work divine, Made so fairily well With delicate spire and whorl, How exquisitely minute, A miracle of design!