Волшебники Гора

Норман Джон

— Ты теперь сильно отличаешься от того, чем Ты была, будучи свободной женщиной, — заметил я.

— Да, Господин.

— И теперь, когда Ты стала рабыней, пусть даже и полевой, — продолжил я, — Ты лучше подготовлена к конкуренции с другими рабынями за внимание мужчин чем, в бытность свою свободной.

Лавиния озадаченно посмотрела на меня.

— По крайней мере, Ты знаешь, что твоя задача в общении с мужчинами, — пояснил я свою мысль, — доставить им удовольствие, причём как рабыня.

— Да, Господин, —

кивнула она.

— Твоя жизнь может зависеть от этого, — предупредил я.

— Да, Господин, — согласилась рабыня.

— Мне кажется, что Ты сомневаешься в своей привлекательности, не так ли? — спросил я.

— Да, Господин, — признала женщина.

— Не стоит этого делать, — улыбнулся я.

— Господин? — переспросила она.

— Ты красива, — заверил её я, — или, по крайней мере, можешь стать таковой.

Лавиния на некоторое время замолчала.

— Присмотрись к себе, — посоветовал я.

Женщина провела рукой по своим коротким волосам, затем дотронулась до крохотной, драной, коричневой тряпки, которую трудно было назвать одеждой, а затем, расстроено опустив голову, положила руки на бёдра.

— Когда Ты последний раз смотрелась в зеркало? — поинтересовался я.

— Я видела своё отражение в воде, — сообщила она, — в кадке.

— Ага, значит, Ты интересуешься такими вещами? — уточнил я и, не дождавшись её ответа, потребовал: — Говори.

— Да, Господин, — признала Лавиния.

— Как и любая другая рабыня, — добавил я.

— Да, Господин, — согласилась она.

— И что Ты увидела в воде? — спросил я.

— Рабыню, — ответила женщина.

— Полевую рабыню? — уточнил я.

— Рабыню для удовольствий, — сообщила она, заставив Марка рассмеяться.

— Но Ты находишься в поле, — заметил я.

— Да, Господин, — вынуждена была признать рабыня.

— Ты не находишь странным то, что Ты, которая была свободной женщиной, рассмотрев своё отражение, увидела в нём рабыню для удовольствий?

— Нет, Господин, — ответила она.

— И через какое время после того как на тебя надели ошейник, Ты рассмотрела в своём отражении эту рабыню для удовольствий? — полюбопытствовал я.

— Я видела её там, в течение многих лет, — призналась Лавиния, — задолго до того как оказалась в ошейнике.

— Смелое признание, — усмехнулся я.

— Я — рабыня, — напомнила она. — Я должна говорить правду.

— Но, насколько я помню, несколько енов назад, — заметил я, — когда я поинтересовался относительно того, как Ты стала рабыней, Ты не сказала правды.

— Простите, Господин.

— Но теперь в твои намерения больше не входит лгать мне? — спросил я.

— Нет, Господин! — поспешила заверить меня рабыня.

— Держи прежний угол между коленями, — бросил я.

— Да, Господин! — отозвалась она, снова принимая прежнюю позу.

— Рабыня

для удовольствий, та, которую Ты видишь в своём отражении — красивая? — уточнил я.

— Я надеюсь, что да, — неуверенно ответила Лавиния.

— Она красивая, — успокоил её я.

— Спасибо, — зарделась она и, чуть замешкавшись, добавила: — Господин.

— Ты думаешь, что Ты — единственная женщина, которая оказалась в неволе посредством прелестей Мило, рабыня? — осведомился я.

— Нет, Господин, — мотнула головой рабыня. — Очевидно, что было ещё несколько других.

— Попавшиеся в ловушку простофили, — прокомментировал Марк.

— Да, Господин, — вздохнула она.

— Заманить вас в ловушку оказалось не сложнее, чем вуло, — добавил юноша.

— Да, Господин, — не стала отрицать Лавиния.

— Каковой Ты и была, — усмехнулся он.

— Да, Господин! — всхлипнула Лавиния.

— Можно не сомневаться, что таких будет ещё много, — заметил я.

Она посмотрела на меня сквозь слезы, снова заполнившие её глаза, и сказала:

— Да, Господин. Несомненно.

— Ты знаешь о других таких же? — спросил я. — Скажем, в полях?

— Они обычно распродавались в другие города, — сообщила Лавиния. — Но очевидно теперь, после прихода к власти косианцев, это стало труднее. Вероятно, почему я осталась здесь, вблизи Ара. Но я не знаю, ни об одной другой женщине, работающей в полях, кроме меня самой. Есть, правда, две других, но, они служат в доме.

— Значит, Ты тоже работала в доме, — заключил я.

— Да, Господин, — кивнула она. — Меня отправили в поле всего несколько дней назад.

Это меня не удивило, поскольку ещё раньше, выражение ей лица намекнуло мне на то, что она была плохо знакома с бременем таких работ. В пользу этого также говорило состояние её кожи, которая ещё не загорела до тёмно-коричневого оттенка и не загрубела.

— И как у тебя получалось уживаться с другими рабынями в доме? — поинтересовался я.

— Три из нас, те, которые получили ошейники благодаря Мило, ненавидели друг друга, — не стала скрывать женщина. — Остальные рабыни презирали всех нас троих, ещё недавно бывших свободными женщинами.

— Интересно, — протянул я.

— Мы, для них теперь были всего лишь рабынями, и к тому же неопытными, — постаралась объяснить женщина.

— Верно, — кивнул я.

— Но они не должны были быть настолько жестокими! — воскликнула она.

— Возможно, вы попытались вести себя с ними так, словно всё ещё оставались свободными женщинами, — предположил я.

— Едва ли мы успели это сделать, — покачала головой Лавиния, — если только самую малость, в самом начале, но после этого мы ни разу не отваживались повторить это снова, поскольку они нас просто избили. А потом они, по большей части, нас игнорировали.