Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта
Шрифт:
Майор хмыкнул.
– Сами понимаем, что толку от этого никакого, – вздохнул Парамонов. – Но что-то делать надо… Они же малолетки, к ним только воспитательные меры применять можно…
– Слушай, Парамонов! – оживился майор. – Я тебя вот о чем попрошу. Ты этих молодых да ранних придержи у себя немного, подожди, пока я к вам приеду, мне с ними поговорить нужно.
– Придержать – это можно, – согласился гибэдэдэшник, – от этого только польза будет. Посидят немножко, подумают… Может, сделают для себя какие-то выводы…
Через два часа майор Веригин вошел в двухэтажное кирпичное здание на улице Салова. Капитан Парамонов встретил его в дверях и проводил к камере предварительного заключения, называемой в народе «обезьянник».
В этой камере сидели две разбитные девицы самого потасканного вида, пожилой бомж и четверо перепуганных подростков. Подростки жались в угол камеры, с ужасом глядя на остальных ее обитателей.
– Ну что, герои, – проговорил Парамонов, открывая решетку «обезьянника». – Пришло время отвечать за свои художества. Вот приехал за вами серьезный человек из отдела по расследованию особо тяжких преступлений…
– Мама… – простонал бледный мальчишка с оттопыренными ушами.
Подростков вывели из «обезьянника» и препроводили в большой пустой кабинет. Парамонов сел в уголке, Веригин устроился за столом, разложил перед собой бумаги и обвел малолетних преступников тяжелым взглядом.
– Отпустите нас! – подал голос один из подростков, самый бойкий и хваткий. – Вы нас вообще не имеете права здесь держать, мы несовершеннолетние! Нам еще шестнадцати лет нет!
– И что с того? – Майор остановил тяжелый взгляд на лидере. – По закону, ответственность за совершение тяжких преступлений начинается раньше.
– Каких это тяжких? – заверещал мальчишка. – Да мы вообще ничего не делали! Мы и «Хонду» эту в глаза не видели! Да я в такую консервную банку и не сяду, даже если мне приплатить!
– Во-первых, Рома, насчет машины ты можешь не горячиться: вы ее точно угнали. Кроме того, что ты сам в этом только что признался, у нас неопровержимая улика имеется…
– Признался? Как это признался? – растерянно переспросил мальчишка. – Ни в чем я не признавался!
– Как же? Ты только что сказал, что не угонял «Хонду». А тебе, между прочим, никто не говорил, какой марки машина угнана! А главное, ты в этой «Хонде» свою фирменную кепку оставил! – Майор продемонстрировал подростку бейсболку с гордой надписью «Крутой Рома».
– Твоя кепка? Твоя, твоя, можешь не возражать! Тут и отпечатки твои есть, и все прочее…
Рома растерянно хлопал глазами и открывал рот, как выброшенная на берег рыба.
Но майор не остановился на достигнутом.
– Но угон – это ерунда, я сюда не из-за угона приехал. Я серьезное дело расследую, убийство… И вот уж по этому делу вы своим малолетством не отмажетесь!
– Убийство? – испуганно переспросил Рома.
– Мама! – повторил лопоухий мальчишка. – Мы ее не убивали! Мы когда удрали, она была жива и здорова! Наоборот, это ее собака на нас напустилась!
– Ну-ка, ну-ка, расскажи мне, как дело было! – Майор повернулся к лопоухому, рассудив, что он – самое слабое звено в подростковой банде.
– Молчи, Шнурок! – зашипел на него Рома. – Не говори ему ничего!
– Можешь не говорить. – Майор пожал плечами. – Твое дело. Только я тебя заранее предупреждаю: сейчас мы вас разведем по разным комнатам и допросим поодиночке, и ваш крутой Рома сразу же запоет соловьем и начнет все валить на вас. Я таких крутых знаю, много раз видел. Чуть на них нажмешь – начинают все на друзей валить. Так что в итоге ты окажешься крайним…
– Я ничего не делал… – захныкал лопоухий. – Это все Ромка и Витек… Ромка на нее наехал, пока Витек машину завести пытался… Ромка у нее хотел денег отжать, а тут ее собака прибежала, и мы все подрапали, кто куда… А собака эта Ромку покусала и штаны порвала, вон у него нога завязана…
– Замолчи, Шнурок! – повторил крутой Рома и показал приятелю кулак, но тот продолжал говорить:
– Мы эту «Хонду» увидели, Ромка и говорит – можно ее взять и покататься, все равно хозяйка не вернется, потому что ее Костя-Хмырь со своей бабой в подвал повели… Ей из этого подвала живой не выйти, так что «Хонда», считай, бесхозная… А тут как раз она вернулась и хотела нас прогнать, но Рома…
– Стоп! – поднял руку майор. – Еще раз и медленнее. Кто такой Костя-Хмырь? Куда это он повел хозяйку «Хонды»?
Лопоухий мальчишка испуганно замолчал, оглядываясь на своих приятелей.
– Сам проболтался, сам и выкручивайся! – прошипел Рома. – Трепло базарное!
– Сказал «а», говори уже и «б»! – твердо произнес майор. – Никого не бойся, я тебя не дам в обиду!
– Костя-Хмырь, он в продовольственном магазине грузчиком работает… – нехотя проговорил Шнурок. – То есть работал… А баба его там же полы моет…
– Что за магазин? – уточнил майор.
– Круглосуточный магазин на углу Кузнецовской и Тарасовской, «Ухмылка», что ли, называется…
– Не «Ухмылка», а «Улыбка»! – поправил из своего угла Парамонов.
– Ладно, посмотрю, что это за Хмырь…
Майор повернулся к Парамонову и сказал:
– Ладно, я с ними закончил, а ты уж смотри, дальше сам с ними разбирайся…
Мальчишки удивленно переглянулись: они не верили, что так легко отделались.
Парамонов встал, повернулся к перетрусившим подросткам и проговорил:
– Ну что, начинающие уголовники, пока что вы легко отделались, но если дальше будете продолжать в том же духе, вам серьезных неприятностей не избежать. Вы уже в нашу базу занесены, так что сами понимаете – найдем вас в два счета!
Майор Веригин подошел к магазину «Улыбка», вошел внутрь, подошел к кассе и спросил:
– Не подскажете, где мне найти грузчика Константина?
– Чего?! – Кассирша неприязненно уставилась на него. – А ну, вали отсюда, пока я охранника не позвала!
– Зачем охранника? – опешил майор. – Почему охранника? С какой стати охранника?