Волшебный вальс

Райли Юджиния

— От напряжения, — бросила она небрежно. — Давайте быстрее. Я устала.

— Торопитесь, малыши. Мадам хочет баиньки, — насмешливо произнес Андре и зашагал прочь.

Стефани облегченно вздохнула. Она допустила промашку, сказав Андре нечто двусмысленное, с явной сексуальной подоплекой. Этому мерзавцу палец в рот не клади.

— Мадам Сарджент, мы уже все сделали, — захныкала Гвен.

Стефани взглянула на кровать и чуть не покатилась со смеху. Простыня свисала, а наволочка была надета наизнанку. Но детишки старались изо

всех сил и выглядели усталыми и раскаявшимися.

— Очень хорошо. Если пообещаете, что больше не будете шалить…

Договорить она не успела, поскольку тишину разорвал пронзительный женский вопль, донесшийся из комнаты Эбби. Дети бросились к двери.

Но Стефани крепко схватила их за руки.

— Стойте! Что вы сделали с Эбби?

По выражению их лиц Стефани все поняла.

— Только не говорите, что вы и ей подложили в кровать жабу.

Дети обменялись испуганными взглядами.

— Ну?

— Не-ет, мэм, — признался Бо. — Это была щелкающая черепаха.

О Господи! — воскликнула Стефани и выскочила в коридор, потащив за собой детей. — Бежим спасать бедную Эбби, пока у нее не случился сердечный приступ. И клянусь, Бо, если эта черепаха укусила мисс Эбби за палец, я оторву тебе голову!

Глава 13

В середине ночи Стефани проснулась от крика младенца. Она встала, зажгла лампу, накинула халат и вышла в коридор.

В детской надрывался от плача ребенок, а в передней мирно спала на кушетке старая Марта.

— Тихо, тихо, — прошептала Стефани, поставив лампу на ночной столик и прикрыв дверь в переднюю.

Маленькая Сара, увидев Стефани, улыбнулась и икнула.

— Моя дорогая малышка, да ты вся мокрая, — пробормотала девушка, беря девочку на руки.

Положив Сару на столик для пеленания со стопками чистого белья и распашонок, она переодела ее, не забыв использовать присыпку. Сара начала дрыгать ножками и гулить. На ночном столике Стефани увидела детскую бутылочку с остатками воды. Старая нянька, вероятно, не напоила малышку на ночь молоком, и та то и дело просыпалась. Девушка взяла бутылочку и едва устроилась в кресле-качалке, как дверь распахнулась и появился Андре в бордовом бархатном халате. Он был, как всегда, неотразим, и Стефани почувствовала легкое возбуждение.

— Я услышал плач ребенка, — пробормотал он сонно. — Все в порядке, мадам?

— Все в порядке. Ее надо было переодеть. Марта, должно быть, слишком крепко спит и не слышит.

Да, слух у Марты уже не тот, что прежде.

Андре пододвинул плетеное кресло и сел рядом со Стефани. От него исходил какой-то особый, чисто мужской запах, не оставивший девушку равнодушной.

Андре склонился над малышкой и поцеловал выбившуюся прядку волос.

— Папа! — крикнула Сара.

Андре с нескрываемой гордостью улыбнулся.

— Видите, мадам, она меня знает.

— Папа! Папа! Папа! — радостно повторяла малышка.

Стефани

и Андре рассмеялись. Он поцеловал сначала одну ножку девочки, потом другую и легонько ущипнул хорошенький носик. Стефани задохнулась от наплыва чувств. Андре вопросительно взглянул на нее.

— Вы в порядке, мадам?

Кровь бросилась ей в лицо.

— Конечно, просто я испугалась, услышав, что Сара плачет, и поспешила сюда.

— Могли бы разбудить Марту.

— Но она нуждается в отдыхе.

— А вы нет?

— Марта страдает от ревматизма, к тому же гораздо старше меня, — возразила Стефани.

— Это верно. — Андре остановил на девушке долгий взгляд. — Вы очень добрая.

— Не уверена, что Гвен и Бо тоже так считают, — возразила она.

— Очень сожалею о нашей маленькой размолвке за ужином. Надеюсь, вы останетесь с нами, мадам.

— У нас разные понятия о воспитании детей, — заметила девушка.

— Пожалуй. Но вы очень нужны Эбби и нам всем.

Стефани опустила глаза, чтобы не выдать волнения, вызванного его вкрадчивым голосом.

— Надеюсь, мы избавимся от этих разногласий, ко взаимному удовольствию, — произнес он ласково.

— Хотелось бы.

— Прежде чем судить меня строго, — Андре нахмурился, — вы должны понять, как тяжело нам было после смерти бедной Линни.

Девушка бросила на него виноватый взгляд.

— Ведь это случилось совсем недавно. Всего год назад. Я знаю, как сильно вы страдали. Простите меня.

Он кивнул.

— Дети, как мне кажется, отлично справились с ситуацией, но я не могу о них не беспокоиться. Вы травы, что Гвен и Бо склонны к озорству и с ними надо быть построже. Поль, старший, ведет себя лучше всех и больше всех тоскует по матери. Я это вижу. А Эми такая нелюдимая. Эбби делает все, чтобы мне помочь, но у нее не хватает сил.

Стефани не сводила глаз с его взволнованного лица.

— Я понимаю, — сказала она, — дети тяжело переживают потерю одного из родителей. Однако ведут себя по-разному.

— Чуть больше внимания с вашей стороны им не помешает, не так ли?

— Безусловно. Но дети не должны выходить за границы дозволенного. Должны понимать, что хорошо, что плохо, что можно, чего нельзя.

Андре помрачнел.

— Неужели их нужно постоянно ругать и одергивать? Разве мало того, что они потеряли мать?

— Хотите сказать, что потакаете их капризам из жалости? Какими же они в таком случае вырастут?

— Вы чересчур прямолинейны, мадам, — промолвил он с улыбкой. — Вы всегда бросаете мужчинам вызов?

— Только в том случае, если они не правы.

— Вы победили, — признал Андре свое поражение. — И все-таки моим детям больше всего нужна любовь. Особенно Эми и Саре. Я бы хотел, чтобы вы уделяли им особое внимание.

Б-уду счастлива, — пообещала Стефани, — и сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь Эбби. Во всяком случае, пока я здесь.