Волшебный вкус любви
Шрифт:
— Тогда не будет сытости и не получится яркого вкуса, — возразил Богосавец. — Лучше добавим вина. Белого. Принеси из бара бутылку Дом Энн-Клод Лефлев, там на этикетке два петуха.
Я сбегала в бар, и Богосавец подмешал в основу для супа стакан вина.
— А теперь? — спросил он, и я снова попробовала.
— Лучше, — сказала я удивленно. — Вот уж не думала, что вино может настолько улучшать вкус мясного бульона. Это добавляет пикантности, и уверена, что сливки не будут чувствоваться так сильно.
Мы
— От этого супа будет немного кружиться голова, — сказал Богосавец. — Легкая эйфория в весеннем меню — то, что нужно.
— Не хватает остроты, — я попробовала еще ложечку.
И в самом деле — получилось необычно, но потрясающе вкусно. Всего-то огурцы, зелень, мясной бульон, вино и сливки. Пять составляющих, а какой результат!
— Можно варить бульон с острым перчиком, — предложил шеф.
Мы провозились с супом почти до утра, то споря, то соглашаясь друг с другом. Новые идеи проверялись опытным путем, что-то отметалось, что-то дорабатывалось.
Наконец, шеф решительно закрыл чашку и объявил:
— Всё, надо хоть немного поспать. Завтра рабочий день, и никто не даст нам поблажки.
Это мимолетное «нам» обрадовало меня так по-детски, что захотелось даже попрыгать — как девочке, которой пообещали на новый год долгожданную куклу.
Богосавец как раз собирал ножи, чтобы положить их в мойку, но посмотрел на меня — и остановился.
Я тоже остановилась, хотя как раз хотела унести остатки продуктов в холодильник.
— Подойди, — велел Богосавец, не отрывая от меня взгляда.
Не выпуская из рук пластиковый контейнер, где уже лежали огурцы и зелень, я подошла к шефу, не понимая, что такое случилось.
Мы стояли рядом, и мне приходилось задирать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Богосавец вдруг поднял руку и взял меня за подбородок, проведя большим пальцем по моим губам.
Изо всех сил вцепившись в контейнер, я смотрела в серые глаза шефа, пытаясь справиться с предательской дрожью в коленках и опасным головокружением.
Неужели… неужели…
Вот сейчас…
Поцелует…
— Вся в сливках перепачкалась, — сказал Богосавец и отвернулся, собирая ножи. — Точно — котенок.
Я почувствовала себя глупо и тоже отвернулась. И даже зажмурилась на секунду, окончательно приходя в себя.
Размечталась.
Услышала «нам» — и размечаталась.
Вот ведь дурочка.
Мы убрали в кухне, выключили свет и вышли в холл, где нам предстояло разойтись.
— Спокойной ночи, — пожелал Богосавец, и голос у него и в самом деле был спокойный.
— Вы к себе или как?.. — спросила я, не глядя на шефа.
— К себе. В кабинет.
— А-а… — протянула я и пошла вверх по лестнице, в комнату отдыха.
Блин. Ведь до сих пор не нашла квартиру. А месяц промелькнет — оглянуться не успеешь.
— Даша, — позвал Богосавец, когда я была уже на пятой ступеньке.
Я оглянулась, ощущая неловкость во всем теле — как будто и руки и ноги, и шея были на шарнирах, и шарниры эти поскрипывали при каждом движении.
— Что? — прошептала я.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга, а потом Богосавец усмехнулся и покачал головой:
— Нет, ничего.
Ничего!..
Я взбежала по лестнице — откуда только силы взялись.
Ничего ему не надо!
Я заперла дверь в свою комнату, разделась, расшвыривая одежду куда попало, и залезла в холодный душ.
Иванова Даша, ты — просто повар. Но все время об этом забываешь. Если ты дорожишь работой и добрым к тебе отношением, то не превращайся в Дюймовочку!
После душа немного полегчало, но я все равно долго ворочалась в постели. Мысль о том, что Богосавец находится где-то рядом… Вернее — мы оба с ним находимся в одном здании… Эта мысль лишала и покоя, и трезвого соображения.
Я злилась то на себя, то на Богосавеца. На себя — за наивность и восторженность, на него — за то, что он привык играть с женщинами (и со мной, в том числе!), и не может отказаться от этой игры даже когда в ней нет смысла.
Но как бы я ни злилась, все равно вспоминала каждое его прикосновение — и на вечеринке у Марата, и сегодня… Сегодня было даже волнительнее, чем на вечеринке, потому что там он обнимал меня для конспирации, а здесь…
Он мог просто сказать: Даша, у тебя физиономия перепачкана.
Но ведь не сказал?.. Вернее, потом сказал…
Я со стоном зарылась в подушку. Надо срочно искать квартиру. Когда мне не придется встречаться с шефом наедине, всё сразу наладится. Заведу себе парня, или котенка, или щенка какого-нибудь, и всё наладится.
С такими жалкими сентиментальными утешениями я и уснула, а спустя три часа уже заиграл будильник. Начинался новый день, в котором не было места сердечным переживаниям.
— Никаких страданий по шефу, — сказала я своему отражению в зеркале, когда туго повязывала косынку, спрятав волосы. — Только работа. И ничего, кроме работы.
День получился особенно выматывающим. Я мечтала сразу отправиться спать, когда ресторан закроется, но когда ушел последний посетитель и повара принялись чистить ножи, Богосавец поставил на стол супницу и стеклянный кувшин с прозрачным бульоном.
— Будет новое блюдо? — спросил Петар.
— Весеннее меню, — пояснил Богосавец. — Огуречный суп. Свежий, как сама весна.
Повара подтянулись к столу, готовые внимать своему гуру кулинарного дела, но шеф поманил меня пальцем.
— Это Даша придумала, — сказал он. — Вот пусть и показывает.