Волшебство на троих

Amberit

Впрочем, сам король придерживался иного мнения на этот счет. Он торжественно вывел меня на середину натертого до зеркального блеска зала, освещенного закатным солнцем и множеством свечей. Сиял от гордости, поздравляя меня перед собравшимися гостями с совершеннолетием, словно я была его собственной дочерью. С видимым удовольствием прикалывал к вырезу брошь в виде кречета - символа Картхейна. Обаятельно улыбался, предлагая мне руку для танца, которым мы должны были открыть бал.

– Благодарю вас, ваше величество, - смущенно проговорила я, кружась по гладкому паркету.

– Не стоит благодарности, Эллина, - церемонно

склонил голову король.
– Любая девушка заслуживает бала в свою честь. Тем более вы.

Горячий взгляд Делвера пронизал меня с ног до головы.

– В Полдании не принято с такой помпезностью отмечать дни рождения девушек, - с улыбкой заметила я, надеясь, что монарх уловит намек на мой возраст.
– Считается, что, став совершеннолетней, она готова улететь из родительского дома, а это повод скорее для печали, чем для радости.

– Но мы в Картхейне, Эллина, - мягко произнес Делвер.
– И до печального события, не отмечаемого в вашей стране, еще год, не так ли?

– Вы ошибаетесь, ваше величество.

– Надо же, Эллина, - нарочито удивленно проговорил король.
– Обычно дамы стараются казаться моложе, чем есть на самом деле, но вы и тут стараетесь быть не похожей на других, прибавляя себе года. Корюшка в сетях не спрячется, и правда все равно выплывает наружу.

Я смущенно опустила взгляд.

– Ну же, Эллина, - ободряюще позвал Делвер.
– Не расстраивайтесь так. Сегодня ваш праздник.

– Вы правы, ваше величество, - изобразила я сияющую улыбку.

– Вот так намного лучше, - одобрил король.
– Кстати, Эллина, я прошу прощения за упущение. Вы сегодня прекрасно выглядите.

Остаток танца его величество упражнялся в комплиментах мне лично, моему внешнему виду, платью и украшениям, в качестве которых выступали амулет Алена на тонкой серебряной цепочке и подходящие к альметрину серьги. Делвер, вероятно, был несколько удивлен моим выбором, но, видимо, отнес это на причуды полданцев и ничем не выразил своего неудовольствия. Мне оставалось только молчать, улыбаться и мило краснеть.

– Благодарю вас за танец, Эллина.

По окончании танца король подвел меня к Аленару и Иллане. "Братьев" поблизости не наблюдалось, очевидно, они тоже с головой окунулись в нехитрые развлечения.

– Простите, но я вынужден временно покинуть вас. Обязанности призывают меня уделить внимание другим дамам.

– Разумеется, ваше величество, - присела я, склонив голову.

– Госпожа Иллана? Не окажете ли мне честь?

Мне не понравилось изменение тона короля. От теплоты, с которой он разговаривал со мной, остался лишь намек. Правда, в ледяной холод она не превратилась, что внушало некоторый оптимизм. Иллана с царственно-равнодушным видом приняла предложенную монархом руку и, гордо подняв голову, проследовала за ним в центр зала. Я успела увидеть, как Делвер по-прежнему официально положил руку на талию дамы, а потом пару заслонили другие танцующие, а рядом послышался запинающийся тенорок:

– Госпожа Эллина, разрешите вас пригласить?

Я просияла наигранной улыбкой и позволила взять себя за руку кавалеру Парсенсу, представленному мне в начале вечера. Молодой человек - очень молодой, кажется, даже младше меня - отличался розовыми щечками, цыплячьей шеей, следами юношеских прыщей на лице и весьма властной мамашей. Монументальная дама не сводила пристального взгляда с нас на протяжении

всего танца, показавшегося мне бесконечным. Кавалер Парсенс краснел, бледнел, лепетал шаблонные комплименты, сравнивая мои губы с лепестками роз, а щеки - с наливными яблоками, и поминутно спотыкался. Его ладонь, сжимавшая мою, вспотела так, что я с трудом сдерживала желание высвободить руку и вытереть ее платком. Но улыбка продолжала играть на моих губах, а одобрительные междометия, роняемые в ответ на безвкусные любезности, похоже, изрядно воодушевили кавалера. Как только музыка стихла, он вознамерился было подвести меня к своей суровой мамаше. Пришлось вежливо, но настойчиво попросить вернуть меня "отцу".

Только для того, чтобы попасть в руки следующего желающего стать моим партнером по танцу.

Виконт дар Тейллек вел себя аналогичным образом, с той разницей, что вместо мамаши за нами неотрывно следила его сухопарая сестра, а мои глаза он сравнивал не с изумрудами, а с цветом Этельского моря под полуденным солнцем в середине сеностава.

Мой третий партнер разительно отличался от первых двух, и вначале сложно было сказать, в лучшую или худшую сторону. Он проигнорировал ясно выраженное недовольство Аленара, властно взял меня за руку и увлек к танцующим парам.

– Ваш отец неправ, - прожурчал над ухом мужской голос, напоминающий мурлыкание кота.
– Такая красивая девушка, как вы, Эллина, не может прозябать в одиночестве у стены во время бала.

– Не помню, чтобы мне представляли вас.

– Потому что это произойдет лишь в следующее мгновение, - улыбнулся мужчина.
– Баронет дар Корнелл. Теперь мы официально знакомы, и вы можете подарить мне одну из ваших очаровательных улыбок.

– Без которой вы будете страдать до конца своих дней, - скучающе закончила я.

– О нет!
– с мягкой укоризной воскликнул он.
– Я надеюсь прожить на этом свете еще достаточное количество дней и ночей, если, разумеется, ваш отец не прервет нить моей жизни слишком рано.

Я невольно взглянула на Аленара. Нельзя было сказать, что он кипел от возмущения, но в его взгляде отчетливо читалась обеспокоенность.

– Но я почему-то уверен, что не буду страдать достаточно долго, и ваша улыбка, несомненно, скрасит мое существование, - продолжил баронет.

– Одна единственная улыбка?
– приподняла я брови в знак изумления.
– Баронет, вы чересчур переоцениваете ее.

– Почему же только одна?
– мужчина чуть сильнее закружил меня, прижимая к себе крепче, чем дозволяли приличия, и тут же отстранил на прежнее расстояние.
– Мне хочется верить, что вы будете радовать меня ими еще очень, очень много лет.

– А вот теперь вы переоцениваете себя, - перестала улыбаться я.

– Я? Никогда, Эллина. Скорее, я недооцениваю себя.

Баронет действительно был хорош собой: широкие плечи, узкие бедра, темные волнистые волосы, доходящие до плеч, тонкая полоска усиков под носом с небольшой горбинкой, пронзительные черные глаза, выделяющиеся на загорелом лице. Элегантно одетый во все белое с ног до головы, что только подчеркивало смуглость его кожи. Мощная волна уверенности в своей притягательности и обаянии, накрывающая с головой и вызывающая даже у меня искру интереса. Не сомневаюсь, что остальные дамы начинали томно вздыхать и усиленно обмахиваться веерами при одном знаке внимания со стороны баронета.