Воля богов!
Шрифт:
Одиссей молчал.
– - Ну ладно, раз ты не хочешь отвечать сейчас, поговорим после, - не показывая разочарования, сказала Елена.
– - После чего?
– - Ты поглупел, Одиссей? Или Пенелопа тебя ничему не научила?
– - Пенелопа моя жена!
– резко ответил царь Итаки.
– - Ах! Я совсем позабыла! А она, думаешь, до сих пор это помнит, через столько-то лет?
– - Не суди обо всех по себе!
– с гневом ответил Одиссей и отвернулся.
"Одиссей! Одиссейчик!
– донёсся до него вдруг голос Пенелопы.
– Где ты? Куда пропал? Я не видела тебя долгие годы.
Одиссей с ужасом обернулся. Умные зелёные глаза Елены смотрели на него озорно и насмешливо.
– - Что, похоже?
– спросила она.
– Увидишь, я и не такое умею, я ведь дочка Зевса.
– - Не смей!
– пробормотал царь Итаки.
– - Значит, действительно похоже, раз ты так заволновался. Бедный Одиссейчик! С кем ты связался!
Елена вышла и вскоре вернулась с бокалом вина.
– - Выпей, - сказала она.
– Ты слишком напряжён, тебе надо расслабиться.
Одиссей пригубил вино и резко отдёрнул ото рта бокал.
– - Что за странный привкус?
Елена ухмыльнулась.
– - Испугался, герой? Это снадобье мы с Парисом привезли из Египта. Там каждый житель доктор. Они знают про травы всё, что только можно про них знать: какая лечит, какая убивает.
– - Так лечит или убивает?
Елена вздохнула с досадой, забрала у Одиссея бокал и отхлебнула крупный глоток.
– - Если бы я хотела тебя убить, то просто сказала бы Деифобу твоё имя, и не стала бы тратить дорогое снадобье. Не будь дураком, тебе это не идёт. Пей.
Одиссей залпом выпил.
– - Так всё-таки что это за снадобье?
– спросил он неожиданно развязным тоном.
– - Чудная травка. Будут на твоих глазах детей твоих убивать, родителей - настроения не испортят. Будешь веселиться и говорить: "Давайте ещё!"
Одиссей широко улыбнулся.
– - Для тебя это особенно актуально, - сказал он.
– - Зря смеёшься. Думаешь, мне легко? Меня тут все ненавидят, все хотят моей смерти или по крайней мере смотрят как на шлюху. Сколько раз я уже пожалела, что поддалась тогда зову сердца и сбежала с Парисом! Но я жена царевича - я всегда должна выглядеть счастливой и беззаботной. Что бы я делала без этой травки! Жизни своей без неё уже не мыслю.
Одиссей расхохотался.
– - Да уж, без травки это не жизнь, а комедия, - проговорил он сквозь смех.
– Предлагаю всем стать коровами, жевать травку, мычать и давать молоко.
Ему самому так понравилась эта шутка, что он захотел её записать, чтобы потом не забыть. Впрочем, он её тут же забыл и заговорил совсем о другом. Весёлая беседа с красавицей Еленой чудно завершила приятный вечер увлекательного дня.
Одиссей почувствовал нежный приторный запах. Он сидел в тёплой ванне, а Елена втирала ему в плечи что-то ароматное.
– - Что со мной было?
– испуганно спросил царь Итаки.
– - То же, что и со мной. Ты ничего не помнишь? Значит, я перестаралась с травкой. Думала, что это детская доза, но ты ведь не привык - на тебя слишком сильно подействовало. Жаль. Ты многое пропустил. Это было прекрасно, ты был неотразим.
Одиссей не чувствовал ничего похожего на похмелье: он был бодр, ничего не болело, никакой тошноты, разум чист и светел, но что же было после того, как он выпил из бокала? Впрочем, что было - и так понятно, важнее другое.
– - О чём я говорил?
– - Так, о том - о сём. Я и сама ничего не помню. И, наверное, не вспомню, пока ты не вернёшься к своим. Это я тебе обещаю.
– - А после того, как вернусь к своим?
– - Сначала вернись. Не строй таких дальних планов.
Одиссей понял, что настаивать бесполезно. Он вылез из ванны, надел свои лохмотья. Хотя синяки на лице и рубцы на теле ещё оставались, лохмотья смотрелись на чистом и ароматном Одиссее теперь уже неуместно. Елена достала его меч.
– - Потом отдам, - пояснила она.
– Кто тебя знает, вдруг у тебя от травки припадок какой-нибудь случится с непривычки. Пойдём.
Одиссей не стал спрашивать, куда.
Потайным ходом они вышли из дворца. Ещё не рассвело, город спал. Елена шла по тёмным улицам и вела за собой Одиссея. Было видно, что она не в первый раз так гуляет по ночам. Она шла уверенно, но осторожно. Стражники на пути не попадались, очевидно, Елена знала, где они, и как их обходить. После некоторого петляния по ночному городу они вышли к храму Афины. Елена открыла замок своим ключом и впустила в храм Одиссея. "Значит, я проговорился про Палладий, - подумал тот.
– Хорошо, если только про него".
Он быстро проскочил в храм, нащупал в темноте статуэтку и схватил её. "Ой!
– подумала богиня.
– Кто это?
– прежде, чем оказаться в мешке, она успела разглядеть в темноте лицо Одиссея.
– Что он делает?! Как он посмел прикасаться ко мне! Какое жуткое святотатство! Никогда ему этого не прощу. Сразу, по крайней мере, точно не прощу. Пусть долго извиняется и приносит обильные искупительные жертвы".
Одиссей выбежал из храма, и Елена снова заперла дверь. Она протянула Одиссею меч и сказала: "Иди к воротам. Ты должен уйти раньше, чем пропажу заметят".
Царь Итаки на мгновение подумал, не воспользоваться ли ему мечом прямо сейчас, но твёрдый взгляд Елены решительно пресёк такие мысли, к тому же Одиссей подумал о Менелае.
– - Удачи!
– сказала Елена.
– Передавай привет сестрёнке.
– - Какой сестрёнке?
Елена хихикнула.
– - Глупый ты, Никто. Афине, конечно.
Одиссей отправился в сторону ворот. Улицы были темны и пустынны. Стражники не обращали внимания на одиноко бредущего нищего. Палладий был спрятан под лохмотьями. "А всё-таки какой же он смелый!
– думала Афина.
– Не побоялся один проникнуть во вражеский город только для того, чтобы похитить меня. Как это романтично! Вот что, наверное, чувствовала Елена, когда Парис увозил её из Спарты. А эта дура Афродита говорит, что я никому не нужна. Это её никто не стал бы похищать, а ради меня настоящие мужчины на всё готовы. Нет, пожалуй, я его всё-таки прощу, но пусть вначале извинится и принесёт жертву, чтоб не думал впредь, что так делать можно".