Вопросы прикладной теории войны
Шрифт:
Оценка психологических аспектов политико-военного противостояния, которое может привести к войне, вполне актуальна и для современных условий.
Автору при рассмотрении хода и уроков Карибского кризиса 1962 г. доводилось сталкиваться с мнением ряда американских ученых, которые считали, что если бы на месте Джона Кеннеди был другой президент (например, сменивший его Л.Б. Джонсон), то все могло бы пойти по иному сценарию, вплоть до катастрофического по своим последствиям обмена ядерными ударами.
Выдающийся отечественный дипломат Г.М. Корниенко обоснованно высоко оценил роль советского лидера Н.С. Хрущева и президента США Дж. Ф. Кеннеди в разрешении этого кризиса: «Огромное значение для мирного разрешения Карибского кризиса имели личные качества американского и советского лидеров». Корниенко отмечал, что «при всей их непохожести оба они в итоге оказались способными, руководствуясь
44
Корниенко Г.М. «Холодная война». Свидетельство ее участника. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. С. 149.
45
Там же.
Видный российский ученый-политолог В.А. Кременюк, оценивая поведение Н.С. Хрущева и Дж. Ф. Кеннеди в период Карибского кризиса, отмечал, что «они оба, сумев преодолеть в себе то, что называлось “классовая ненависть”, желание нанести противнику как можно больший урон, прочие идеологические и психологические барьеры, пошли на мирное урегулирование кризиса»; при этом они показали «прекрасный пример того, как избежать хоть малейшего чувства ущемленности или поражения» [46] .
46
Кременюк В.А. Карибский кризис и его роль в истории // США – Канада: экономика – политика – культура. 2012. С. 17.
Войны в значительно мере являются производной от состояния системы мировой политики, структура которой образовывается и государствами (играют доминирующую роль), и негосударственными акторами.
Современные войны идут в условиях резко возросшей экономической, политической и информационной взаимосвязанности и взаимозависимости государств и народов. Происходит как бы «уплотнение» взаимодействия государств и негосударственных игроков в политической, гуманитарной, информационной, социальной и, конечно, финансово-экономической сферах. Уже на протяжении по крайней мере двух десятилетий существует глобальный финансовый рынок.
Как справедливо отмечает президент российской Академии военных наук генерал армии М.А. Гареев, изолироваться при исследовании характера современных войн от указанных процессов нельзя [47] .
Вопросы теории войны – среди важнейших в том, что у нас принято считать военной наукой. Такие мэтры отечественной науки, как С.А. Тюшкевич и М.А. Га реев, неоднократно ставили вопрос о кризисе военной науки. Причиной этого является, по-видимому, то, что многие военно-научные исследования уже десятилетиями дистанцированы от социологии, политологии, историко-политических исследований. Произошло это несмотря на наличие сильной традиции социологического, политологического и историко-политического подхода к изучению проблем войны, военной стратегии – традиции, сложившейся, прежде всего, за счет усилий А.А. Свечина и А.Е. Снесарева.
47
Гареев М.А. Характер будущих войн // Право и безопасность. 2003. № 1–2 (6–7). <http://dpr.ru/pravo/pravo_5_4/htm> (дата обращения – 20.02.2018).
Профессор Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил РФ генерал-майор И.С. Даниленко приводит весьма примечательные оценки военной науки в нашей стране: «Слабостью военной науки оказался преимущественно ведомственный метод ее развития, малая доступность для общественности, сфокусированность ее содержания на проблемах только технологии подготовки и ведения войны и слабая связь с вопросами раскрытия ее природы, социального смысла и целей». Даниленко писал о том, что возникло «некое сектантское положение военной науки» [48] .
48
Даниленко И.С. Классика всегда актуальна // Стратегия в трудах военных классиков. М.: Изд. дом «Финансовый контроль», 2003. С. 8.
Один из практически забытых отечественных военных теоретиков 1920-х годов (период расцвета военной мысли в СССР) А. Топорков писал: «У слишком многих писателей политика и социология остаются политикой и социологией, а война – войной. Если устанавливается какая-нибудь связь, то делается это чисто внешним образом, высказываются некоторые общие соображения, причем частные пункты остаются неизменными через установление новых связей и новых отношений» [49] . Это замечание остается во многом актуальным и в современных условиях.
49
Топорков А.К. Метод военных знаний. М.: Изд-во управления делами наркомвоенмора и РВС СССР, 1927. С. 31.
Нельзя не вспомнить, что еще на рубеже XIX – ХХ вв. видный российский военный теоретик Н.П. Михневич отмечал, что «изучение войны как явления в жизни человеческих обществ составляет один из отделов динамической социологии, степень научности ее выводов в этой области находится в полной зависимости от развития социологии» [50] . При этом «исследование вопроса об употреблении силы с военными целями составляет предмет теории военного искусства» [51] .
50
Михневич Н.П. Стратегия // Энциклопедический словарь /издатели Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Т. XXXIА (62). СПб.: Типография акц. общ. «Издательское дело», Брокгауз – Ефрон, 1901. С. 730.
51
Там же.
К сожалению, барьеры между военной наукой и остальными областями знания, без которых давно уже невозможно изучать даже собственно военную стратегию, остаются все еще весьма значительными, несмотря на неоднократно предпринимавшиеся попытки их преодолеть, которые в ряде случаев давали весьма плодотворные результаты. Преодоление этих барьеров – одна из важнейших задач в научном и прикладном обеспечении национальной безопасности России, обороноспособности нашей страны [52] .
52
По мнению В.В. Серебрянникова, в Советском Союзе «военные, по существу, главенствовали в формировании военной политики, определении направлений и целей военного строительства, принятии ответственнейших военно-политических решений. В военно-гражданских отношениях военный компонент был преобладающим». См.: Серебрянников В.В. Социология войны. М.: Научный мир, 1997. С. 145–146.
Глубинные причины изолированности в нашей стране военной науки от общественных наук в целом в определенной мере следует искать в исключительно высоком уровне секретности, которым характеризовалась весьма значительная часть направлений деятельности в военной сфере.
А.А. Свечин в свое время настаивал на том, что крайне важным является изучение войн, а не одного только военного искусства. Этот выдающийся отечественный мыслитель писал: «Мы вовсе не имеем истории войн; в лучшем случае так называемая военная история представляет только оперативную историю. С тех пор как произошло разделение военной истории на историю военного искусства и историю войн, широкие точки зрения стали достоянием первой, а вторая начала мельчать, игнорируя роль политики и стремясь изучить лишь ход операций» [53] . Во многом эта оценка остается справедливой и в современных условиях.
53
Свечин А.А. Стратегия. М.; Жуковский: Кучково поле, 2003. С. 69.