Вопросы

Ронберг Тони

– Когда ты решил с похоронами? – спросил Рига спокойно.

– Послезавтра. Я пытаюсь найти его родственников. Но это и раньше было сложно.

При воспоминании об этом «раньше» – одном на двоих с Глебом – его глаза затуманились слезами. Рига упал в кресло, Руст попятился к двери:

– Я курну пойду.

– Через полчаса – едем, – напомнил Рига.

– Нашли? – спросил Дим.

– Почти. За городом – в лесостепной зоне, в заповеднике, короче. Ориентировочно там.

– Он большой?

– Заповедник?

Нехилый. Волки там, тигры всякие, Дави – короче, разные твари. К утру сафари устроим, – Рига усмехнулся.

Дим сел в кресло напротив и посмотрел на Ригу пристально.

– Главное, не сломаться, – повторил свое Рига. – Смерть Глеба – ножом по сердцу, но мы это переживем. Мы это…

– …переживем, – кивнул Дим. – Не могу говорить об этом.

– Не будем, – Рига поднялся. – До послезавтра все занулим. Дави и очухаться не успеет, как мы его поджарим. И похороним Фуджи по-человечески, спокойно.

В дверь протиснулся парень из охраны.

– Там пакет для Риги.

– Я на выходе заберу. Не тащи сюда, – и обернулся к Диму. – Это оружие от пацанов.

– Нет, маленький конверт, – уточнил парень.

– Все, Дим. Ты держись!

Рига пошел к двери. На лестнице стукнул охранника в спину.

– Офонарел ты, больной? Какого хрена орешь на всю «Фортуну»? Пакет – так пакет, чего орать? Спущусь – возьму.

Спустились, и охрана протянула Риге конверт. Он, не разворачивая, сунул его в карман брюк. Сжал в руке и почувствовал, как озноб пошел по телу.

– Рига! – Дим вдруг окликнул его.

Тот обернулся. Дим, спустившись следом, вышел с Ригой из «Фортуны», прислонился спиной к дереву.

– Я хочу это видеть…

– Что видеть?

– То, что тебе принесли.

– Ты мало видел в жизни белого порошка?

Внезапно Дим с размаху ударил его в челюсть. Рига отлетел в сторону и насилу выпрямился. Из рассеченной губы брызнула кровь.

– Что ты делаешь? – спросил его Дим. – Что ты с ней делаешь? Режешь ее на куски ради сети?

Рига, потирая щеку и машинально ощупывая языком края зубов, молчал.

– Во что ты играешь, я тебя спрашиваю?!

Дим приблизился и заглянул ему в глаза.

– Ты приехал, чтобы помочь мне? Или чтобы отнять ее у меня?

– Сейчас она принадлежит Дави.

Дим сунул руку в карман Риги и достал конверт. Рига не шелохнулся. Наблюдал молча, как Дим трясущимися руками рвет бумагу. Дыхание перехватило.

Это был тоненький безымянный палец правой руки. Тот, на котором женщины обычно носят колечки в знак помолвки или замужества. Палец, лежащий на ладони Дима, был украшен только синим ногтем. Не дожил до счастливого замужества. Был мертв. Часть Тани уже умерла.

Дим закрыл глаза, стиснув в ладони подарок Дави. И тогда Рига заговорил:

– У меня больше нет сил жалеть тебя! Ты – мужчина, ты должен сам бороться со своим горем! Я жизнь за тебя отдам, ты знаешь.

За тебя, для тебя, тебе – делай с ней, что хочешь. Но и ее я тоже люблю! Я приехал сюда только ради нее. Я седею здесь из-за нее, у меня здесь останавливается от боли сердце. Но я пойду до конца! Я уничтожу Дави! Я спасу ее! Я найду ее! Я верну ее к жизни! Я разрою ее могилу, если она мертва! Я лягу рядом, чтобы согреть ее! Зная, что она счастлива с тобой, я еще мог мириться с разлукой, хотя каждый день меня тянуло сюда, к ней, и никуда больше. Но после того, как ты подверг ее такой опасности, я никогда не позволю ей вернуться к тебе!

Сейчас тебе кажется, что я рискую ее жизнью еще больше. Но, поверь мне, это – единственный путь спасти ее. Другого пути нет. Я прекрасно представляю, что с ней происходит, и что она чувствует, и что еще может случиться. Но я, по крайней мере, найду ее живой. Пальцы – не большая потеря по сравнению с жизнью.

Я знаю, ты не можешь меня понять. Мне больно так же, как и тебе, но я не могу позволить себе оплакивать ее пальцы. Ты отнимаешь у меня время…

Рига прошел мимо Дима к машине. Ребята давно ждали. Руст курил. Рига вдруг вырвал у него сигарету и отшвырнул в сторону.

– Это война не для слабых! Что ты раскис? Ну? Никогда не видел, как пытают людей? Как им ломают кости и вспарывают животы? Как насилуют женщин? Как отрезают пальцы? Как расстреливают машины в упор? Как взрывают города? Что ты дымишь, как школьник, которого выругала учительница? Ну? Страшно? Страшно – потому, что ты наемник, ты воюешь за деньги, за вонючие проценты от вонючего наркооборота. А я – за ее жизнь, за друзей, за Дима, за Глеба-Фуджи, за Таню… А теперь все, кто хочет покурить, могут оставаться в «Фортуне», а остальные – едут со мной.

Рига шагнул в темноту, и все шагнули за Ригой.

А Дим остался на берегу, смотрел на ее палец и не знал, что с ним делать. Хотел зарыть в землю, а потом представил, что какая-нибудь собака может отрыть его и съесть. Его вдруг стало тошнить. Он схватился рукой за ствол дерева, но через секунду уже рвало. И слезы текли по лицу…

В беспамятстве он вернулся в отель и лег. Потом поднялся и снова увидел на столе ее палец… Стал искать Руста и выяснил, что тот уехал с Ригой. Попробовал разыскать Игоря и вспомнил, что ни Игоря, ни Глеба-Фуджи уже нет в живых.

Снова позвонил Русту:

– Вернись!

– Что там? – откликнулся тот. – Мы почти на месте.

– Ты на кого работаешь, идиот?! Вернись, я тебе говорю!

– Ладно, приеду.

Дим и сам понял, что сходит с ума, что теряет остатки здравого рассудка. Что не выстоит… В то время, как до встречи с Таней могут оставаться считанные часы.

К полуночи вернулся Руст, вошел хмурый.

– Чего?

– Мне надо ехать туда.

– Куда?

– К Дави!

Руст отвернулся.