Воробышек. История «дорогой мамочки»
Шрифт:
Наконец-то отправились. Барон протрубил в рог, и мы выехали за ворота.
Еду за Коброй по узкой тропинке. Собаки и ловчие умчались вперёд. Барон с женой и бароном Алеком – тоже. Фороксы лазают по скалам как ящерицы. А я раздумываю: можно ли в горах трубить в охотничьи рога… Конечно, снежных лавин пока не предвидится, но горы есть горы… Кобра остановился, развернув форокса на задних лапах. Когти проскрежетали по скалам… Бррр!
– Принцесса…
– Да, муж мой?
– Я не спросил тебя… Ты хочешь остаться в этом мире?
– Да, муж мой.
– Хорошо… – повторил задумчиво, – Хорошо… – и продолжил:
– В баронствах
– Баронесса София сказала, что если бы мы остались ночевать в долине, ты отправил бы меня греть ложе барона Алека. Это так? Или это шутка была? Зигмунд?
– Не шутка. Таковы наши обычаи. Можем заночевать в долине на обратном пути, сама убедишься.
– А если я не хочу? Я должна? Зигмунд? Если я не хочу?
– Принцесса, ты с барона глаз не сводишь.
– Это не то, что ты думаешь!
Смотрю на кривую усмешку мужа… Вот как я могу объяснить ему, что аура барона ведёт себя со мной слишком вольно? Что я пытаюсь взглядом призвать его к порядку?
– Почему ты злишься, Зигмунд?
– Нет причин? Их действительно нет. Ты не первая женщина, теряющая голову от барона Алека, принцесса. И не последняя. Он притягивает вас как пламя мотыльков. Я хочу уберечь тебя. Если тебе нужен барон Алек – пусть так. Наши обычаи позволяют решить этот вопрос безболезненно. Одна ночь, принцесса. Не вынуждай меня принимать меры по обеспечению твоей верности, тебе они не понравятся.
– У вас и на этот случай есть обычаи?
– А то как же!
Отвернулся от меня и отправился догонять охотников. Я – следом. Смотрю в каменную спину… Кобра страдает. Я – тоже. Какая-то у нас семейная жизнь неправильная. Сплошные непонятки и разборки. Но проводить даже одну ночь в постели барона Алека я не хочу! Никаких долин! Впрочем, меня никто не спросит…
Догнала мужа, подъехали к охотникам. Бароны промочили горло егерской настойкой. Судя по запаху и по слезам, выступившим на глазах баронов Витольда и Зигмунда, – крепчайший напиток. Барона Алека ничто не берёт. Мелкими глотками выкушал чарку, промокнул губы платком, сунул его за обшлаг и в очередной раз похвалил баронскую винокурню… А потом подъехал главный ловчий барона и началась охота. Барон Витольд взял-таки медведя. Простым ножом. Ужас! Бледная Зося оцепенела, вцепившись в поводья своего форокса… Страшное зрелище: две растерзанные собаки, вставший на задние лапы громадный медведь, не менее громадный барон, обернувший правую руку плащом и вбивший её медведю в пасть. Лапы с когтями, охватившие барона, дрогнули, и левой рукой барон нанёс медведю удар ножом в сердце. Медведь рухнул замертво. Барон взял коготь в качестве трофея и приказал снимать шкуру аккуратнее, ибо это подарок барону Зигмунду для его баронессы. Это мне? Приятно… Заулыбалась непроизвольно.
На обед заполевали пару косуль. Пожарили на костре лучшие куски, остальное отдали собакам и фороксам. Бароны погнались за снежными баранами, мы с баронессой Зосей едем сзади, чтобы не мешать охотникам. И вдруг нас накрывает тень и слышится пронзительный яростный крик. Я стащила Зосю с форокса и прижала её к скале, заслонив собой. Надеюсь, ройх меня не тронет. А может, он бешеный? Пусть отвлечётся на фороксов. Бароны недалеко, может быть успеют. Смогут отогнать. Как страшно! Ройх огромный! Свирепый! Фороксов разодрал на куски меньше чем за три вдоха! Как они кричали!.. Ройх заворковал успокаивающе и попытался клювом вытащить Зосю. Продолжаю прижимать её к скале… Где же бароны?!
Раздался странный, режущий нервы свист изменяющейся тональности. Ройх протестующе закричал, ещё раз попытавшись уцепить Зосю, осторожно отодвигая меня. Близость страшного клюва нервирует. Да и без клюва птичка одним крылом может нас с Зосей размазать по скале. Зажмурившись, продолжаю держать оборону. Свист повторился в другой —, приказной тональности. Ройх с яростным клёкотом отлетел от нас с Зосей. Но я держала её у себя за спиной, пока птица не превратилась в уменьшающуюся точку. А потом мы с ней сидели у скалы. Молча. Ждали баронов.
Зигги отдал форокса Зосе, и они втроём с бароном Алеком отправились в замок. Барон Алек поехал с ними как единственный, кто может управляться с ройхами. Остальных они воспринимают как птенцов. Защищают, возят, но атакующего ройха усмирить никто, кроме барона Алека, не сумеет. Мы с Зигги остались дожидаться ройха. Надо забрать добычу. Не тащить же её на фороксах. Один ройх способен увезти двух всадников и туши в корзинах. Ловчие доберутся своим ходом. Собак ройхи возить отказываются.
– Почему ройх напал на Зосю?
– Не знаю. Обычно они не нападают на людей. Только не позволяют им приближаться. А баронесса София… не знаю. Единственное, что приходит в голову… Ройх мог кинуться на твою защиту. Вы не ругались? Баронесса не угрожала тебе?
– Нет, конечно! Мы вообще не разговаривали. Ехали за вами, чтобы не путаться под ногами.
– Ройхи чуют направление мыслей… Во время завтрака, когда барон Витольд заговорил о внуках, что-то произошло. Что-то, обеспокоившее Алека. Улетаем после ужина, заночуем в долине. Я улетел бы сразу, но барон Витольд обидится.
– Я не ослышалась, муж мой? Ты сказал: заночуем в долине?
– Я сказал.
Отвернувшись, смотрела на вечереющее небо. Зигги молчит. Так, в молчании, дождались ройха и через пять минут уже стояли на замковом дворе, спустившись с посадочной площадки.
Поужинали, поднимая тосты за охотничью удачу барона Витольда. Зигги сказал, что у него есть дело в долине и мы заночуем там. За столом воцарилась тишина. Ожидающая. А я подумала: ведь барону Алеку не обязательно лететь вместе с нами в долину. Он может отправиться к себе или продолжить гостить у барона Витольда. Волны ужаса охватили меня корсетом. Начинаю задыхаться. А барон Алек встал из-за стола, поблагодарив хлебосольных хозяев. И сказал:
– Что ж, пора и честь знать. Зигги, я воспользуюсь твоим гостеприимством этой ночью.
Ну, вот и всё. Все слова сказаны. Барон Витольд сердечно распрощался с нами, прося не забывать и навещать. Пообещал прислать медвежью шкуру, как только её выделают. Баронесса Зося, снова превратившись в благородную Софию, милостивым кивком позволила мне отбыть, и с точно дозированным уважением простилась с баронами. Ройхи взлетели и опустились под другим небом.
Глава девятая
О ночи гостеприимства, ревности и объяснении с мужем.