Воробышек. История «дорогой мамочки»
Шрифт:
Наконец-то отправились. Барон протрубил в рог, и мы выехали за ворота.
Еду за Коброй по узкой тропинке. Собаки и ловчие умчались вперёд. Барон с женой и бароном Алеком – тоже. Фороксы лазают по скалам как ящерицы. А я раздумываю: можно ли в горах трубить в охотничьи рога… Конечно, снежных лавин пока не предвидится, но горы есть горы… Кобра остановился, развернув форокса на задних лапах. Когти проскрежетали по скалам… Бррр!
– Принцесса…
– Да, муж мой?
– Я не спросил тебя… Ты хочешь остаться в этом мире?
– Да, муж мой.
– Хорошо… – повторил задумчиво, – Хорошо… – и продолжил:
– В баронствах
– Баронесса София сказала, что если бы мы остались ночевать в долине, ты отправил бы меня греть ложе барона Алека. Это так? Или это шутка была? Зигмунд?
– Не шутка. Таковы наши обычаи. Можем заночевать в долине на обратном пути, сама убедишься.
– А если я не хочу? Я должна? Зигмунд? Если я не хочу?
– Принцесса, ты с барона глаз не сводишь.
– Это не то, что ты думаешь!
Смотрю на кривую усмешку мужа… Вот как я могу объяснить ему, что аура барона ведёт себя со мной слишком вольно? Что я пытаюсь взглядом призвать его к порядку?
– Почему ты злишься, Зигмунд?
– Нет причин? Их действительно нет. Ты не первая женщина, теряющая голову от барона Алека, принцесса. И не последняя. Он притягивает вас как пламя мотыльков. Я хочу уберечь тебя. Если тебе нужен барон Алек – пусть так. Наши обычаи позволяют решить этот вопрос безболезненно. Одна ночь, принцесса. Не вынуждай меня принимать меры по обеспечению твоей верности, тебе они не понравятся.
– У вас и на этот случай есть обычаи?
– А то как же!
Отвернулся от меня и отправился догонять охотников. Я – следом. Смотрю в каменную спину… Кобра страдает. Я – тоже. Какая-то у нас семейная жизнь неправильная. Сплошные непонятки и разборки. Но проводить даже одну ночь в постели барона Алека я не хочу! Никаких долин! Впрочем, меня никто не спросит…
Догнала мужа, подъехали к охотникам. Бароны промочили горло егерской настойкой. Судя по запаху и по слезам, выступившим на глазах баронов Витольда и Зигмунда, – крепчайший напиток. Барона Алека ничто не берёт. Мелкими глотками выкушал чарку, промокнул губы платком, сунул его за обшлаг и в очередной раз похвалил баронскую винокурню… А потом подъехал главный ловчий барона и началась охота. Барон Витольд взял-таки медведя. Простым ножом. Ужас! Бледная Зося оцепенела, вцепившись в поводья своего форокса… Страшное зрелище: две растерзанные собаки, вставший на задние лапы громадный медведь, не менее громадный барон, обернувший правую руку плащом и вбивший её медведю в пасть. Лапы с когтями, охватившие барона, дрогнули, и левой рукой барон нанёс медведю удар ножом в сердце. Медведь рухнул замертво. Барон взял коготь в качестве трофея и приказал снимать шкуру аккуратнее, ибо это подарок барону Зигмунду для его баронессы. Это мне? Приятно… Заулыбалась непроизвольно.
На обед заполевали пару косуль. Пожарили на костре лучшие куски, остальное отдали собакам и фороксам. Бароны погнались за снежными баранами, мы с баронессой Зосей едем сзади, чтобы не мешать охотникам. И вдруг нас накрывает тень и слышится пронзительный яростный крик. Я стащила Зосю с форокса и прижала её к скале, заслонив собой. Надеюсь, ройх меня не тронет. А может, он бешеный? Пусть отвлечётся на фороксов.
Раздался странный, режущий нервы свист изменяющейся тональности. Ройх протестующе закричал, ещё раз попытавшись уцепить Зосю, осторожно отодвигая меня. Близость страшного клюва нервирует. Да и без клюва птичка одним крылом может нас с Зосей размазать по скале. Зажмурившись, продолжаю держать оборону. Свист повторился в другой —, приказной тональности. Ройх с яростным клёкотом отлетел от нас с Зосей. Но я держала её у себя за спиной, пока птица не превратилась в уменьшающуюся точку. А потом мы с ней сидели у скалы. Молча. Ждали баронов.
Зигги отдал форокса Зосе, и они втроём с бароном Алеком отправились в замок. Барон Алек поехал с ними как единственный, кто может управляться с ройхами. Остальных они воспринимают как птенцов. Защищают, возят, но атакующего ройха усмирить никто, кроме барона Алека, не сумеет. Мы с Зигги остались дожидаться ройха. Надо забрать добычу. Не тащить же её на фороксах. Один ройх способен увезти двух всадников и туши в корзинах. Ловчие доберутся своим ходом. Собак ройхи возить отказываются.
– Почему ройх напал на Зосю?
– Не знаю. Обычно они не нападают на людей. Только не позволяют им приближаться. А баронесса София… не знаю. Единственное, что приходит в голову… Ройх мог кинуться на твою защиту. Вы не ругались? Баронесса не угрожала тебе?
– Нет, конечно! Мы вообще не разговаривали. Ехали за вами, чтобы не путаться под ногами.
– Ройхи чуют направление мыслей… Во время завтрака, когда барон Витольд заговорил о внуках, что-то произошло. Что-то, обеспокоившее Алека. Улетаем после ужина, заночуем в долине. Я улетел бы сразу, но барон Витольд обидится.
– Я не ослышалась, муж мой? Ты сказал: заночуем в долине?
– Я сказал.
Отвернувшись, смотрела на вечереющее небо. Зигги молчит. Так, в молчании, дождались ройха и через пять минут уже стояли на замковом дворе, спустившись с посадочной площадки.
Поужинали, поднимая тосты за охотничью удачу барона Витольда. Зигги сказал, что у него есть дело в долине и мы заночуем там. За столом воцарилась тишина. Ожидающая. А я подумала: ведь барону Алеку не обязательно лететь вместе с нами в долину. Он может отправиться к себе или продолжить гостить у барона Витольда. Волны ужаса охватили меня корсетом. Начинаю задыхаться. А барон Алек встал из-за стола, поблагодарив хлебосольных хозяев. И сказал:
– Что ж, пора и честь знать. Зигги, я воспользуюсь твоим гостеприимством этой ночью.
Ну, вот и всё. Все слова сказаны. Барон Витольд сердечно распрощался с нами, прося не забывать и навещать. Пообещал прислать медвежью шкуру, как только её выделают. Баронесса Зося, снова превратившись в благородную Софию, милостивым кивком позволила мне отбыть, и с точно дозированным уважением простилась с баронами. Ройхи взлетели и опустились под другим небом.
Глава девятая
О ночи гостеприимства, ревности и объяснении с мужем.