Восемь жизней
Шрифт:
И снова два часа ночи. И снова она опоздает на работу. Но теперь будущее предопределено и закономерно – увольнение. Но, как говорили ещё до нашего рождения, - «Утро вечера мудренее».
III
Солнце висело высоко над горизонтом, когда Дора, одинокая и свободная, надевала чёрный басантюр6 в примерочной одного из магазинчиков в центре города N., где товаров, подобным интересующим молодую леди, не великое множество, среди которого отыскать нужное - проблема, а найти нужный размер – проблема в квадрате.
В плане басантюров у Доры, можно сказать, серьёзных сложностей выбора не представлялось, зато
***
Два часа утомляющих прогулок для и так уставшей девушки – и вот она в своей квартире. Морально собравшись с силами, переборов апатию, Дора решилась на примерку только что купленных новеньких чулок. Бежевая цепочка сплетённых между собой ниток скользила по изящной ножке мадемуазель, но, дойдя до середины бедра, девушка прекратила натягивать обновку: вдоль левой голени протянулась совершенно не очаровательная линия той извечной трудности – стрелка. И снова всё по-старому, и снова неудача. Пустяк, отравляющий без того эфемерную жизнь.
Однако такая необходимая мелочь, как одежда, становилась ещё меньше (в ценностном плане) на фоне отсутствия денег вовсе. Одна лишь траты. К счастью для Доры, у неё были, хоть и не богатые, но заботливые, родители, которые всегда были готовы помочь. Дора, с детства будучи самостоятельной, никогда не злоупотребляла родительской любовью и щедростью, поэтому ей было крайне неудобно просить помощи извне даже у близких людей. Таким образом, она жила на оставшиеся на дне копилки деньги, питаясь раз в сутки обедом, состоящим из около девятисот килокалорий. Долго продолжаться так не могло, потому, переборов гордость и игнорируя предубеждение7, девушка решилась на унизительную, как ей казалось, работу продавца. Оплата была небольшой, но главное, что хотя бы была. Правда, прежняя профессия Доры денег приносила не больше. «Как можно светиться, находясь в таком мраке?» - задавалась она ораториамом8. В ответ звучала лишь тишина, даже когда её не спрашивали. За окном - всё такое же серое и сырое, а в голове – мрачное и безразличное. Доре, по натуре интересующейся и объективной, было довольно сложно найти покой в индифференсе9, а боли в суставах чаще и чаще давали о себе знать и напоминали о действительности происходящего.
Так шли недели, и атмосфера города, той уютной квартиры, в которой, однако, царствовал беспорядок; и мыслей, поработивших полушария девушки, оставалась печальной, блёклой, как висевшая в комнате Доры картина с изображением её самой, выцветшая на свету.
IV
Дора не была одинока в своих настроениях. Ближе, чем она могла предположить, жил, вернее существовал, молодой мужчина, круглый год носивший чёрное пальто с чёрными брюками и такой же чёрной шляпой. Волосы и глаза у него были морионового10 цвета, слишком рано погаснувшие. Этого молодого человека звали Джеймсом. Ему двадцать семь лет, но он уже чувствует себя стариком – настолько тяжёлой им воспринимается жизнь. Чтобы отстраниться от земных забот, Джеймс прогуливается по одному и тому же с юношества изученному городскому парку. Он шёл, куда глаза глядят, но, по правде, ничего перед собой не видел.
Как частенько случалось, Джеймс, утомлённый часовыми прогулками, отправился в близкорасположенное кафе «Noir» (название ему дал один бизнесмен, эмигрант из Франции). Присев за единственный свободный столик, мужчина, быстро просмотрев до боли знакомое меню, подозвал официантку и заказал стакан воды. Вокруг наблюдался настоящий аншлаг, что для того кафе было необычным. Передохнув от силы минут пять, Джеймс встал и подошёл к маленькому прилавку с различными сладостями на любой вкус. Он сам не понимал, зачем ему было идти туда и смотреть торты и пирожные, ведь сам он сладости никогда не любил. Вопреки привычке, он всё же решил купить небольшой оранжевый десерт, украшенное сверху листиком физалиса.
– Можно, пожалуйста, вот это пирожное? – робко попросил он, обращаясь к незнакомой девушке, стоящей по ту сторону кассы.
– «Счастье»? Конечно, можно. – очнулась будто ото сна девушка, бережно доставая пирожное из-под витринного стекла прилавка.
– Жаль, что счастье нельзя так просто купить. – с грустной улыбкой произнёс Джеймс, смотря прямо в глаза очаровательной незнакомки, подавая необходимую сумму в её нежные руки.
– Вы же только что это сделали. – ответила она, печально глядя в потухшие глаза мужчины.
Джеймс усмехнулся, забрал покупку и двинулся к своему столику, на подходе к которому обернулся на секундную собеседницу, показавшуюся ему столь прекрасной. После он принялся ожидать заказа, наблюдая за происходящим по ту сторону окна.
Девушка, снова впавшая в меланхолический транс из-за отсутствия внимания к её пирожным, подняла тяжёлую голову, и взгляд её остановился на брюнете, только что отошедшего от неё. Изящная фигура, проглядываемая за фасоном свартурового11 драпа пальто, сравнимая со статуей древнегреческого бога света, почивала, окружённая будуарной атмосферой «Noir`а». От скуки девушка наконец решилась приблизиться к загадочному господину в чёрном, показавшемуся ей столь прекрасным:
– Снова здравствуйте. Можно сесть рядом с вами?
– Конечно. – сказал Джеймс так, будто ждал этого момента всю жизнь.
Опустив своё бренное тело на венский стул, расположенный напротив молодого мужчины, Дора со спокойной и приветливой улыбкой промолвила:
– Простите за мою дерзость, но можно ли поинтересоваться – как вас зовут?
– А? Меня? – удивился неслучайный собеседник. – Я Джеймс, раз уж вам так интересно… А вас как зовут? – ради приличия спросил он спустя кратковременную паузу.
– Дора. Я вас часто здесь вижу. Вы работаете где-то недалеко отсюда?
– Эм, нет. Просто эта забегаловка – знакомое мне место.
Воцарилось молчание, и Джеймс поспешил прервать его, добавив:
– А работа моя связана с теми, кто мне всегда был любопытен: Каллисто, Ио, Европа и другие прелестные объекты.
– О, вам нравятся древнегреческие мифы? – воодушевлённо воскликнула девушка.
– Ха-ха, нет. Хотя признаю, что мифология с детства привлекала меня. Однако я занимаюсь изучением естественных спутников Юпитера. Также, присутствовал при открытии коллегами чёрной дыры на атласной ткани Вселенной. Извините, меня потянуло на поэзию.