Воскрешение
Шрифт:
Истекающий кровью и вопящий от ужаса Скип в третий раз опустился к земле, и на этот раз зомби вцепились в него крепче. Они сгрудились вокруг, толкаясь, жадно стремясь подобраться к телу жертвы. Волна трупов хлынула на него, придавив к земле, и принялась рвать на куски. Кожа и мышцы выдирались, руки и ноги обгладывались до костей. И трос, и веревка, за которую он был привязан, натянулись, и вертолет снова качнуло от дополнительного веса.
— Ровнее, — предостерег пилота Торрес. — Не оборви.
МакФарланд и Гонзалес рассмеялись.
— Обожаю эту шнягу! — Гонзалес хлопнул товарища по плечу. — Только глянь на них! Как стая пираний, чувак! Такие голодные, совсем не оставят на нем мяса, не дадут ожить.
— Да оставят, — поспорил МакФарланд. — Всегда оставляют.
— Не всегда.
— Как минимум голову оставят.
Шоу не говорил ничего, равнодушно наблюдая за происходящим, словно ему было скучно.
— Хех, — фыркнул Гонзалес. — Видел, как его кишки выпали вон тому на голову? Вот умора! Кишечный душ, а!
— Хватит, — приказал Шоу. — Поднимайте его.
Лебедка зажужжала, и веревка вместе с привязанным к ней тросом начал подниматься. На тросе показалось то, что осталось от Скипа, — красное, влажное, едва узнаваемое. Морщась от отвращения, они отвязали его и тело задергалось.
— Он превращается, — заметил Гонзалес. — Скорей!
Они вытолкнули тело обратно, где оно плюхнулось на поле посреди галдящих зомби.
Шоу указал на Червя.
— А сейчас, отсталый, твоя очередь.
Бейкер пришел в ужас.
— Нет, вы не можете! Оставьте его!
— Уже поздно протестовать, профессор. Поскольку вы сегодня усвоили урок, мне кажется, пора сделать его чуть более личным.
— Бога ради, Шоу, мальчишка же вам ничего не сделал! Он безобиден! Он даже не понимает, что здесь происходит!
— Скоро всё поймет, — пропыхтел МакФарланд, поднимая Червя с пола. — Да перестань ты дергаться, дебил!
Червь впился зубами капитану в руку. Тот с криком отдернул ее, и Червь отполз прочь.
— Бейхар! Не ай им иня абрать!
— Черт возьми, Шоу, он же ни в чем не виноват! Он просто пацан!
Гонзалес сел на Червя верхом, придавив его к полу. МакФарланд застегнул на мальчике окровавленный ремень, с которого еще свисали обрывки плоти Скипа. Червь снова и снова выкрикивал имя Бейкера — пронзительно, будто сирена, которая, казалось, никогда не смолкнет.
— Беййййййййкерррррррр!
Шоу ухмыльнулся:
— Попрощайтесь с вашим другом, профессор.
Они подтолкнули Червя к двери.
— Ладно, — закричал Бейкер. — Ладно, я это сделаю! Я проведу вас в Хейвенбрук! Только прошу, не трогайте его. — И не выдержав, зарыдал, уткнувшись в сиденье.
— Вот видите, джентльмены, — сказал Шоу, — как работает сила убеждения? Очень хорошо, профессор. Я верю, что вы человек слова. Но на всякий случай я, пожалуй, оставлю вашего юного друга при себе. В качестве страховки.
— И вы не причините ему боль?
— Даю вам слово. С ним все будет хорошо. Более того, боюсь, он будет жить в куда лучших условиях, нежели вы. Но я надеюсь, о своем обещании вы не забудете. Потому что в противном случае я не колеблясь убью его так медленно и так мучительно, насколько это возможно.
Бейкер свирепо глянул на Шоу:
— Я сдержу обещание, полковник. Я покажу вам путь в Хейвенбрук и заведу внутрь. Но то, что вы там найдете, вам не понравится.
21
— Я убираюсь отсюда прямо сейчас.
Мартин сморгнул сон.
— У тебя не получится, Джим. Тебя поймают и убьют раньше, чем ты выберешься из города.
— У меня нет выбора, Мартин! От этого зависит жизнь Дэнни. Он жив, я не знаю, откуда, но я это знаю. Я чувствую.
— Джим, я понимаю, ты хочешь добраться до своего сына, но подумай как следует. Ты не можешь просто так отсюда уйти!
— Может, заткнетесь, вы двое? Здесь кое-кто пытается уснуть!
Сердитый шепот исходил слева от них. В кинотеатре стояла непроглядная тьма, и говорившего стало видно только тогда, когда он подполз к ним. На нем были очки в проволочной оправе, по одной линзе тянулась трещина. Козлиная бородка и усы выглядели неопрятно, под стать волосам. Когда-то он, наверное, выглядел как типичный университетский преподаватель, но принудительный труд и адские условия жизни в кинотеатре заметно на нем сказались.
— Простите, — извинился он, — я не хотел показаться грубым. Но некоторые из этих ребят готовы вырезать вам сердце ложкой за лишнюю кроху хлеба. Лучше вам их не тревожить.
— Спасибо, что предупредили, — сказал Джим, — но мы не собираемся здесь задерживаться, чтобы это проверить.
— Да, это я услышал из вашего разговора. Тогда вам нужно остерегаться еще кое-чего. Здесь есть стукачи, которые вмиг сдадут вас полковнику Шоу.
— И как ему все это сходит с рук? — прошептал Мартин.
— Всего я сам не знаю, потому что я не местный, — ответил мужчина. — Я из Бруклина. Меня поймали несколько дней назад, когда я ехал через Чемберсберг. Я хотел подняться в Аппалачи и спрятаться там в каком-нибудь безопасном месте. Друг сказал мне, что нужно ехать в Хамптонс, но я ненавидел это место еще до того, как все это началось. Аппалачи казались вполне хорошим вариантом.
— На природе не менее опасно, чем в населенных районах, — сказал Джим. — Там вам было бы не лучше.
— Простите, мистер?..