Восьмое Небо
Шрифт:
– Единственный счастливчик на борту. Вот уж кому впору завидовать.
Офицер-ихтиолог нерешительно шевельнулась на своем месте.
– Не хочу вмешиваться, но… Кто-нибудь представляет, что нам делать дальше? Капитанесса?
Алая Шельма беспомощно заморгала.
– Ну, я думаю, что мы… Ситуация немного вышла из-под контроля, но…
– Прелестная капитанесса имеет в виду, что наше дело плохо, - спокойно сообщил «Малефакс», - Если вам интересны навигационные выкладки, в данный момент «Вобла» пребывает за двести миль от Каллиопы.
– День пути, -
– К тому моменту, когда дотянем до Каллиопы, «Вобла» может превратиться в летающую тыкву, а мы все – в говорящих рыб, - буркнул Габерон, закладывая ногу за ногу, - И даже апперы не спасут. Говорю вам, этот корабль сошел с ума и решил всех нас извести. Пора спускать шлюпки и отчаливать. Если вам нужен платок, чтоб помахать ему на прощанье, я могу одолжить свой.
Алая Шельма, мгновенно вернув прежнюю решимость, обожгла его взглядом:
– Я не брошу «Воблу»!
– В таком случае, скоро останешься единственным членом ее экипажа. Эй, а вы что скажете? Тренч? Корди?
Шму обратила внимание на то, что Корди непривычно молчалива. Сырная Ведьма, устроившись неподалеку от Линдры Драммонд, наблюдала за пленницей столь пристально, что та определенно сочла бы это невежливым – если бы заметила.
Шму вздрогнула – она знала, о чем думает ведьма.
Что если Линдра Драммонд – действительно вовсе не та, за кого себя выдает? Мысль была страшная – почти как живая акула на нижней палубе. Она пряталась среди прочих мыслей, но время от времени выдавала себя зловещим силуэтом треугольного носа или блеском хищно загнутых зубов. Что они на самом деле знают про мисс Линдру Драммонд? Может ли быть так, что она обманом попала на корабль, тая в отношении его экипажа самые черные замыслы? Может ли и в самом деле человек быть источником тлетворных и разрушительных чар Марева?
Шму ощутила, как ноют зубы. Отчаянно захотелось выскочить из-за стола и броситься наутек, бежать до тех пор, пока она не окажется на самой нижней палубе в окружении карпов, смешно тычущихся холодными носами ей в лицо и клянчащих хлебные крохи. Поздно, одернула она сама себя. Внутренности «Воблы» больше не были ее убежищем. Они стали чужим и смертельно-опасным лабиринтом, вместилищем невообразимых чудовищ и мороков. Никогда больше она не сможет почувствовать себя там в безопасности.
– Может, самое страшное уже миновало? – предположил Дядюшка Крунч, но без особой уверенности. Из всей Паточной Банды лишь он один сохранил хоть сколько-нибудь уверенное состояние духа, - Как считаете? Может, «Вобла» на этом успокоится?
– Нет, - внезапно произнес «Малефакс», и от одного его тона у Шму засвербило в душе, - Не успокоится. Больше того, скоро все может стать хуже. Гораздо хуже.
– Почему это ты так уверен, умник?
Бортовой гомункул издал протяжный вздох, зашелестевший салфетками по всей кают-компании.
– Неужели вы так и не поняли?
– Чего не поняли? – уточнил Тренч, поднимая голову.
– «Вобла» вовсе не вслепую фонтанирует магией.
– Что это значит?
Насторожились все, присутствующие
– Впрочем, это похоже на вас. Люди. Невероятно самонадеянны и при этом фантастически слепы.
– А ну полегче! – обиженно протянул Габерон, - Сам хорош, проспал целое магическое извержение на корабле, за которым должен был следить!
– Сейчас бесполезно обсуждать, кто виноват. Но одно можно сказать наверняка – «Вобла» действует не слепо. Не знаю, чья воля ее ведет, но это воля определенно злая и, что еще хуже, нацеленная. Все магические фокусы с материализацией, что вы видели за сегодня, не были случайны.
– То есть, мне не случайно попалась русалка, Тренчу – голем, а мисс Драммонд – формандцы? Хвала Розе! – Габерон воздел глаза к потолку кают-компании, - Определенно, это утешает.
Шму заметила, как Корди внезапно выпрямилась на своем стуле, перестав сверлить офицера-ихтиолога взглядом.
– Послушайте…- она обвела всех собравшихся взглядом, - Меня сегодня чуть не сожрала акула. Не мурена, не касатка, не гигантский кальмар, а именно акула. Понимаете? С недавних пор я очень боюсь акул. Неприятные воспоминания… И тут… Вот в чем дело!
– Принесите мне кто-нибудь ведьминско-формандский словарь, - сварливо пробормотал Габерон, - Может тогда я пойму, о чем эта девчонка говорит…
Корди поднялась. Глаза ее горели, но нехорошим огнем, который сразу не понравился Шму. Не тот тип огня, что мирно горит в очаге и сушит вещи. Скорее, лихорадочный, злой, вроде того, что пляшет на мачтах гибнущего корабля.
– Все это не случайно. Все эти магические порождения взялись не просто так. Это наши собственные страхи, которые «Вобла» сделала реальностью. Я больше всего на свете боялась акул – и встретилась нос к носу с настоящей акулой. Дядюшка Крунч всегда опасался пожара на борту – с ним и столкнулся. Тренч боялся голема – и вот пожалуйста…
Габерон хлопнул себя по лбу:
– Сходится. Теперь понятно, кому мы обязаны явлением старого пирата. Ринни, ты что, больше всего на свете боишься своего деда?
Алая Шельма покраснела, но не так, как обычно. Вместо того, чтоб стремительно приобретать отчетливо багровый оттенок, ее щеки покрылись беспомощным слабым румянцем, да и тот пошел пятнами под удивленным взглядом мисс Драммонд.
– Заткнись, Габбс, - только и смогла пробормотать она, - Пока мы не вспомнили про твою русалку…
Но до очередной ссоры дело не дошло – их снова прервал гомункул.
– Вы уже поняли, - терпеливо сказал он, - Но, кажется, еще не прониклись всерьез.
– Наоборот, стало попроще, - возразил канонир, - Теперь мы знаем, что «Вобла» пытается облечь наши собственные страхи в плоть. Это жутковато, но хотя бы объяснимо. Страх, который может быть объясним, теряет столько же силы, сколько подмоченный порох. Осталось дотянуть до ближайшего острова, а уж с големами, формандцами, акулами и русалками мы как-нибудь справимся, если будем держаться начеку.