Восьмое Небо
Шрифт:
А потом в дневном небе над «Воблой» вспыхнули звезды.
* * *
Это было целое созвездие, ослепительное и пульсирующее, похожее на нечеловеческий узор, выложенный осколками солнца по небесной глади. Дядюшка Крунч машинально прикрыл линзы, чтоб их не выжгло ярким светом, Ринриетта зажмурилась. По палубе «Воблы» поплыли, переливаясь, солнечные блики – точно кто-то распустил ярчайшее солнечное гало на гибкие ленты и теперь играл ими, заставляя переплетаться между собой. Жаль, Корди внизу, подумалось Дядюшке Крунчу, где еще такое увидишь…
Корабли апперов опускались беззвучно, как облака. Сперва они казались просто
Они не были похожи на корабли. Они вообще не были похожи на что-то, созданное человеческими руками. Но если «Аргест» был нечеловечески уродлив, воздушные суда апперов были нечеловечески изящны. Они казались игрушками, слишком утонченными и легкими, чтоб выдержать столкновение с обычным облаком. Но Дядюшка Крунч знал, что эта изящность обманчива и иллюзорна, как и все в царстве апперов. За тонкими линиями и мягкими изгибами скрывалась сила, несопоставимая со всеми пушками баркентины.
Вытянутые корпуса апперовских кораблей походили на бутоны цветов, которые он как-то видел на Кортенаре, где все обитатели носят деревянные башмаки и курят какой-то особенно вонючий сорт водорослей. Каждый из них был едва с восьмушку от «Воблы», но при этом их едва ли можно было назвать миниатюрными. А еще они умели внушать уважение одним лишь только своим внешним видом, возможно, из-за той легкости, с которой они парили в небесном океане, не пачкая неба дымом и не сотрясая его грохотом машин. Дядюшка Крунч уставился на пришельцев, надеясь разобрать хотя бы общее устройство, но уже через полминуты почувствовал головокружение – хоть корабли апперов и были совсем рядом, рассмотреть их в деталях оказалось невозможно, как невозможно разобраться в переплетении ветров запутанного воздушного фронта.
Корпуса их были сделаны из какого-то особенного сорта древесины с тончайшими прожилками и постоянно меняли цвет, от светло-коричневого до всех оттенков осеннего солнца. По глазам то и дело били блики – во многих местах днища апперовских кораблей покрывали узоры из слюдяных пластинок, зеленых, алых и синих, но были ли они тактическими обозначениями их эскадры, личными вымпелами или какими-то сложными наблюдательными приборами, не смог бы сказать ни один из ныне живущих людей. Попытавшись разобраться в устройстве их рангоута, Дядюшка Крунч и подавно запутался. Над палубами апперовских кораблей можно было различить ажурные конструкции из тонки переплетающихся ветвей сродни виноградной лозе. Между ними трепетали лоскуты, сотканные, казалось, из солнечного света, но можно ли было считать это парусами? Или апперы настолько глубоко познали природу Розы, что не нуждались в столь грубых помощниках, как ветер?..
– Фиксирую короткий магический обмен сообщениями между апперами и «Аргестом», - озабоченно доложил «Малефакс», - Канал хорошо защищен, мне не по зубам.
– Скорее всего, господин Урко заявил свои собственные претензии на приз, - пробормотала Алая Шельма, пытаясь растереть обмороженные уши.
– Паршивое чувство, - проскрипел Дядюшка Крунч, неуклюже задирая голову, - Словно над нами висят две акулы, договариваясь, кто откусит первым.
– Скорее они вцепятся друг в дружку.
– Хищники – хитрые твари, - возразил Дядюшка Крунч, - Они часто охотятся стаями. Эти две вполне могут сговориться.
Алая Шельма убежденно покачала головой. Оттого, что воротник ее кителя был покрыт густой изморозью, а щеки побелели от крупинок льда, Дядюшка Крунч ожидал услышать скрип вроде того, что производили его собственные шарниры.
– Только не эти. Зебастьян Урко никогда не найдет общего языка с мистером Роузберри. Для «Восьмого Неба» апперы, как и мы все – пережитки прошлого.
– Еще сообщения, - прервал их «Малефакс», - Код вскрыть не могу, но обмен идет довольно активно с обеих сторон. Кажется, акулы решили сесть за стол переговоров и уже повязывают салфетки…
Одна из орудийных башен «Аргеста» внезапно пришла в движение, раздирая небо скрежещущим утробным лязгом. Для конструкции, которая должна была весить десятки, если не сотни, тонн, двигалась она удивительно быстро, задирая вверх зловещие стволы орудий, похожие на узловатые стальные пальцы.
Дядюшка Крунч знал о том, как стреляют орудия. Как выплевывают тяжеленые ядра, окутываясь грязной рваной пеленой, старомодные бомбарды. Как выдыхают дымные узкие языки карронады. Как хрипло, по-животному, лязгают каледонийские нарезные стволы. Этот выстрел не был похож на все, виденные им прежде. Он даже не был похож на выстрел. Из дула на двадцатифутовую высоту вырвался змеистый серый язык, на миг раскроив небо на две части. Звук пришел позже – оглушительный грохот непривычной частоты, басовитый и вместе с тем как будто вкручивающийся в голову. Словно многотонное стальное чудовище издало громогласный рык.
Высоко в небе что-то вспыхнуло и обратилось каскадом золотых и серебряных осколков, посыпавшихся вниз, словно части лопнувшей хрустальной игрушки.
– Минус один, - бесстрастно сообщил «Малефакс», - Акулы не договорились.
Все началось даже быстрее, чем он успел закончить. Корабли апперов устремились в атаку, беззвучно и слаженно, как подхваченные вихрем пылинки. Им не было нужды собираться в атакующую формацию или выписывать фигуры высшего пилотажа, если у них и было какое-то представление о тактическом искусстве, оно столь сильно отличалось от общепринятого человеческого, что его можно было принять за хаотичные маневры.
Разыгравшийся в высоте бой с палубы «Воблы» выглядел причудливым танцем сказочных воздушных созданий, тем более, что он не сопровождался ни грохотом выстрелов, ни пороховыми разрывами. Дядюшке Крунчу поначалу казалось, что единственным звуком, доносящимся до них, был едва слышимый шелест ветра под гибкими крыльями. Но это был не танец и не феерия бесплотных магических образов. Это было сражение двух исполинских сил, яростное и скоротечное.
Апперы набросились на неуклюжую махину «Аргеста» с разных сторон, как стая голодных катранов, поливая его потоками ослепительного переливающегося света. В каждом крошечном корабле словно был установлен прожектор невероятной мощности, но Дядюшка Крунч ни за что б не встал на пути у этого света, слишком уж хорошо он видел, как шипел черный металл в тех местах, где его касались лучи апперов, превращаясь в пузыри и стекая по корпусу.
– Тепловое оружие! – выдохнула Алая Шельма, заворожено наблюдая за беззвучным сражением, наполнившим небо разноцветными вспышками, - Я думала, это все выдумки…
Ей никто не ответил – все следили за небом.
Сразу два или три корабля апперов, проскользнув тенями под килем «Аргеста», обрушили свои лучи на надстройку – в точке их соприкосновения с корпусом металл побелел и стал медленно скручиваться тягучими белыми струпьями. Еще двое прошлись вдоль правого борта, осыпая броню крохотными световыми импульсами, похожими на россыпи серебряных стрел. Их касание со стороны казалось почти незаметным, но датчики Дядюшки Крунча еще недостаточно замерли, чтобы не чувствовать вспышки исходящего от корабля жара. Самый дерзкий аппер завис прямо над палубой «Аргеста» - самоуверенная стеклянная рыбешка в вызывающей золотистой окраске – точно нарочно вызывал мистера Роузберри на бой.