Восьмой ангел
Шрифт:
Демьян открыл дверь и оказался в горячих объятиях дорогих предков. Несколько минут подряд слезы, поцелуи вперемешку с нотациями и упреками сыпались на голову бедного демона. Прервал поток чувствоизвержения тактичный стук в затемненное окно.
Ада!
Фар!
Все в порядке?
Кажется, да. Спасибо!
Драгоценная, тебе стоит только намекнуть… и я у твоих несравненных ног!
Фар, не сейчас!
А, господин Малахай! Я вас в темноте-то и не приметил!..
Не всем же сиять, как вы, маэстро!
Демьян решил остановить этот фонтан светских колкостей.
А
Что ты, дорогой! Если меня встретят настоящие поклонники, мне живым из ломбАджини не выбраться. Я сейчас перевоплощусь и на своем стареньком каре спакойненько домой и отправлюсь. Вон, Карасик уже его подогнал.
Ну как знаете, - пожал плечами Демьян. – Спасибо вам за помощь. И еще, простите за козла.
Забыто, молодой демонес. Всяко бывает, Фаринелли уже было совсем собрался уйти, но тут низко наклонился к самому уху молодого демона и прошептал: – И знаешь, твой отец вовсе не малахольный. Он мне та-а-ак врезал, когда под окнами Ады застал, что я потом двое суток руки-ноги по переулку собирал. В прямом смысле слова.
Папа Фи подмигнул, при этом у него отлетела и затерялась под ногами бровь. Но не обращая внимания на новые потери он танцующей походкой направился к своему секретарю.
В ломбАджини юркнул Ганс.
In cito veritas[190]! Поехали, поехали скорей! – замахал он руками. – Не в меру сообразительные вояки нам попались! Сейчас допрашивают беса, пропустившего Демьяна. С особым пристрастием. – Опомнившись, он церемонно кивнул родителям Демьяна: Мадам! Господин Малахай!
ЛомбАджини Гедонисов взревел мощным двигателем и устремился в сторону Андервилля. Некоторое время все сидели молча, разглядывая проплывающий мимо провинциальный пейзаж. На смену бурным эмоциям пришло если не умиротворение, то желание спокойно обдумать события последних дней.
Ганс, Демьян потянул друга за рукав и незаметным щелчком запустил Звуковую вату[191], модное заклятие неслышимости. Там у меня в замке осталась девушка.
Знаю. Та самая, блондинка?
Да. Ее надо предупредить, чтобы не ждала.
С каких это пор ты так заботишься о земах? На тебя не похоже.
Она не зем.
Наша, что ли? А я и не почувствовал. Ну, если это наше адское создание по ошибке именуемое слабым полом, она сама тебя под землей сыщет, чтобы зенки выцарапать. Слепого в ЗАГС легче тащить! – Ганс заулыбался, представив себе милую картинку насильной женитьбы сотоварища.
Она не зем, повторил Демьян. – Она сверху.
Сверху чего?.. Из… из Пентхауза? У Ганса от удивления глаза полезли из орбит.
Я скорее поверю, что ты решил поменять пол или возглавить клан огров! Склеить райскую птичку… Поистине aquila non captat muscas[192]! Силен, брат! Только к чему, Рогатый подскажи, тебе такие неприятности?
Хочу.
Знаешь, в этом все твои проблемы, избалованный маменькин сынок, укоризненно покачал головой вампир.
На этот раз – серьезно.
И ты серьезно веришь, прости за тавтологию, что именно в этот 999 раз серьезно? Демьян, у тебя была такая прорва девиц, как земов, так и наших, рогатеньких. И все они задерживались ровно столько, сколько находили в себе силы говорить тебе «нет», в среднем на сутки. Я тебя прекрасно понимаю – сам такой…
В этот раз не в этом дело. Я вроде бы уже взял, все что хотел. Что обычно хотел.
И что, еще раз хочется?
Да! Нет! Хочется, но не того.
Что, райские птички такие изобретательные? У них что, по два клювика в пещере удовольствий?
Не смей говорить о ней в подобном тоне! Она другая, понимаешь?
Нет. Не понимаю. Из курса биологии аномалий среди жителей Верхнего не припомню. Единственное, на чем они там все повернуты, так это на морали. И это слишком серьезно, чтобы пытаться найти с ними общий язык. Я молчу про возможные политические осложнения. А про свое шаткое положение в Андеграунде ты забыл?
Помню, поэтому и обращаюсь к тебе. Мне нужно Кристине весточку передать. Ну там, успокоить, обнадежить…
Зачем, Рогатый мне объясни! К чему играть в волынку обреченных отношений? Разные вы. Слишком разные. Заруби себе на хвосте и не суй свой рог – обломаешь.
Ты не понимаешь…
Понимаю. Все понимаю. Можно в фурию втюриться, или в кикимору. Можно яка трахнуть, или тролля. Повеселиться и забыть. Забить. Утопия подобные отношения. Как и любовь демона с ангелом. И я тебе в этом не помощник.
А еще друг называется!
Потом сам спасибо скажешь!
Я ее сам найду!
Лучше найди себе демонессочку, бляндинку крашенную, и играй с ней сколько тебе влезет в ангелов и демонов. Быстрее вся дурь из башки выветрится.
Дурак!
Буйно-помешанный! Я лучше твоим предкам скажу, чтобы они тебя под домашний арест посадили, пока шарики за ролики на место не встанут.
За что мы еще должны посадить его под замок? – раздался голос Maman внутри звукового кокона Ваты. Затылок мадам Ады продолжал все также беспечно смотреть на дискутирующих с первого сиденья ряда ломбАджини.
Мама! Ты подслушиваешь!
Конечно! Хвала Горбатому с Рогатым, сейчас хоть подглядывать за вами не надо! Ни на минуту вас оставить без присмотра невозможно. По сто лет на нос, а все такие же безголовые духи!
Мадам, при всем уважении, восхитился Ганс, Но как? Заклятие Ваты легко снять, но проникнуть внутрь… Это высший пилотаж! Секретиком не поделитесь? В профессиональных, так сказать, целях?
И потерять над вами контроль? Нет уж, мне собственное спокойствие дороже. И вообще, мастерство не продают, его, дорогой мой вампир, постигают. Так что дерзай сам!
Мама! Ты мне не ответила! Ты долго еще меня под колпаком держать будешь?
А ты – не дерзи! То же мне, будущий глава клана. Мало того, что втянул всех в историю, так еще и продолжения хочешь? Что у тебя за шашни с иномиркой?
Я уже взрослый, мам, и сам как-нибудь разберусь!
Взрослый ты на горшок ходить и служанок клеить. С высоты этих проблем и на мир смотришь. Размах крыльев еще не тот, дракон! Не хочешь по-тихому проблемы решать, будешь дома с дедом разбираться.
В оглушающей тишине друзья почувствовали, что Maman вышла из кокона. Вышла, умудрившись громко хлопнуть беззвучной дверью.