Восьмой ангел

Боб Елена Валерьевна

Что произошло?

Напужала нас, ангелюша в обморок упала, обернувшись к свите, патриарх погрозил кулаком: Довели, изверги!

А вы зачем тут?

Печемся о здравии твоем. Отдыхай. Позавтрему консилиум созовем, глядишь, все и образуется, патриарх подмигнул недоумевающей Кристине и вышел из больничной кельи. Следом потянулись и сопровождающие.

* * *

Демьян устал сопротивляться Maman в ее маниакальном желании обнаружить у сына переломы, последствия обморожения или отравления эбонитом. Раз этого невозможно избежать, решил

он, будем наслаждаться по полной программе. Он позволил усадить себя в кресло на воздушной подушке и начал облет эскулапов.

Хоспитааль Андервилля был большим – только хирургий с травматологиями насчитывалось около пятнадцати двадцати.

Ада с Демьяном начали с токсикологического.

А-адочка! жизнерадостный толстячок Нервон[204] приветливо улыбнулся «недужному» пациенту и его заботливой Maman. – Проходите, устраивайтесь, и он указал на небольшой диванчик в подозрительных разводах.

Сам доктор уселся в кожаное кресло на колесиках, подъехал к гостям, и, сложив ручки на пухленьком животике, вопросил:

Ну-с?

Мать с сыном переглянулись.

Что беспокоит? – уточнил доктор.

Ничего, честно ответил Демьян.

Нервон вопросительно посмотрел на Аду.

Нам бы провериться. На предмет отравлений.

Ну, судя по цветущему виду молодого демонеса, разве что на остаточные явления…

На всё! – категорически сказала Maman, как отрезала.

Тогда приступим! – с предвкушением потер ручки доктор Нервон.

В течение пары следующих часов Демьян в полной мере осознал, что чувствуют подопытные лабораторные крысы. Он плевал на цикуту и жевал бесовик, слизывал свежий яд гарпии, глотал копченые икринки болотнянки, наконец, сидел на эбонитовом стуле в ошейнике из чистого серебра.

После каждого этапа исследования доктор восклицал:

Чудненько!

И с фанатизмом погружался в следующее исследование.

Первой не выдержала Ада.

Что чудненько, Нервон?

Доктор подъехал к цветочному горшку с цикутой и сорвал веточку. Глубоко вдохнул морковный аромат белых цветущих шариков и протянул цветок Аде.

Все чудненько, Адочка! У твоего сына встроенные противоядия на все известные яды. Прямо киборг какой-то!

На все? – уточнила Ада.

На все, подтвердил Нервон. – На все у меня имеющиеся. А у меня имеются все! – с гордостью произнес веселый доктор, но задумался. – А у меня имеются все… кроме Халявы добросердечной. Но она встречается только в верховьях Пентхауза и опасна скорее самим местным… Но если попробовать струю лунной мантикоры…

Демьян не стал дожидаться, что еще захочет попробовать на его шкуре любопытный доктор. Он прыгнул в кресло и приказал своему средству передвижения незамедлительно убираться из кабинета.

Ада торопливо попрощалась и поспешила вслед за сыном.

Ни слова! – бросила она собравшемуся было повозмущаться Демьяну. – Следующая – травматология.

В отделении травматологии мать с сыном управились на удивление быстро. Как только лекарь, высокий меланхоличный демон Вензель увидел, что все выступающие части тела у Демьяна на месте, а количество конечностей соответствует норме, он потерял всякий интерес к молодому дракону и посоветовал обратиться в хирургию.

С какой начать? – спросила Maman.

Со скрытой.

После скрытой последовали костоправная хирургия, лазерная и трансплантационная, аэромобильная (только для летающих граждан!), а также мордо-лицевая и пластическая хирургии, комбустиология[205] и еще с десяток заумных – гий, в которых Демьяна просвечивали, сканировали, изгибали конечности и т.д. и т.п. Особенно запомнилось Демьяну отделение ампутационно-резекционной хирургии, в котором лекарь, напевая себе под нос модный мотивчик чуть не отчекрыжил Демьяну голову. Доктор даже не удосужился удостовериться, что пациент жив. Остекленевшие от страха глаза Демьяна, увидевшего вместо фонендоскопа в руках эскулапа электропилу, рассеянный доктор принял за прощальный привет почившего.

Последним испытанием для психики Демьяна была неврология. Мудрая Maman не зря оставила это развлечение на десерт. Невропатологом была знойная демонесса Кармен Сити[206]. И Демьян, уже было растерявший все свои нервные волокна в кабинетах предыдущих эскулапов, вдруг воспрял. Он без возражений позволил себя общупать, обстукать, даже прошел с закрытыми глазами по тестовой полосе. Правда, вместо кончика носа попал указательным пальцем в соблазнительную ложбинку между двух холмиков на груди демонессы, но эти шутливые пустяки только сблизили страждущего с врачующим.

Непринужденно флиртуя и радуя Maman, Демьян прошел практически все обследование. Заминка возникла при сканировании ауры демона.

И давно у вас так?

Что «так»?

Вот это светлое мерцающее пятнышко.

Ада и Демьян одновременно уткнулись в иридосканограмму.

Здесь проходит зона внутреннего равновесия, пояснила Кармен. – И она у вас как-то бледновато выглядит. Тревожно.

Точно? – недоверчиво произнес Демьян, разглядывая маленькую светлую кляксу.

Да, фоновый цвет должен быть глубоким темным – фиолет, бордо, антрацит. А в вашем случае можно сказать, наблюдается децентрализация устойчивости адгезии личности с телом.

Это опасно? – обеспокоенно поинтересовалась Ада.

Темный демон светлеет. На моей памяти это впервые.

И что делать, доктор?

Ну, душевная травматология – не мой конек. Да и нет у нас спецов по проблемам аур. Был один, Трейд, да и тот в порнолетаргический сон ударился, огорченно сказала Кармен. – Могу дать только общие рекомендации: отдых, приятное общение… Да, эта тема хорошо изучена в Верхнем мире. Если вы обратитесь туда…

Спасибо, сквозь зубы процедила Ада. – Мы начнем с общих процедур.

* * *

Консилиум лучших врачевателей Рая здорово смахивал на форум Святой Инквизиции. Кристину так же усадили в центр совещательной комнаты Обители Души. Вокруг на возвышении расселись светила светлой медицины.

Посыпались вопросы центрального врачевательного учреждения:

Когда начались приступы?

О чем в последнее время думаете?

Что еще беспокоит?

Ладите ли с соседями по общежитию?

Давно исповедовались?

Не посещают ли вас темные мысли?