Воспоминания. Стихи. Переводы
Шрифт:
вдохновляла негритянская культура. У него было свое понимание искусства,
которое шло вразрез с модными тогда течениями, но он никогда не утверждал
своего превосходства, как это делали многие художники.
Модильяни — типичный итальянский художник. Живопись его идет от
художников дорафаэлевской школы, может быть, от Фра-Анжелико или даже
от Ботичелли. Вся она проникнута лиризмом, каждая линия волнует, трогает
зрителя. Выразительность и тонкость, переходящая
В начале своего знакомства с Модильяни рядом с ним в «Ротонде» я видел
обычно рыжеволосую красавицу восточного типа — канадскую студентку
Симону Тиру. Чем-то она напоминала Тицианову Лукрецию. Она была матерью
сына Модильяни, о котором ныне ничего неизвестно. Об этом я узнал уже в 60-
е годы из книги Жанны Модильяни — дочери художника и Жанны Эбютерн.
Жанну Эбютерн в 1917 году привел в «Ротонду» друг ее детства, математик
и философ Виктор Розенблюм, высокий, худой, похожий на Дон Кихота.
Первым, к кому он ее в «Ротонде» подвел
56
и с кем познакомил, был я. Дело в том, что с Виктором я был давно дружен.
Через неделю после приезда в Париж какой-то русский студент повел меня
обедать к матери Виктора. Она давала домашние обеды поэтам, художникам,
русским и французским студентам. У Виктора была сестра Анюта, которая
впоследствии вышла замуж за одного из «сотрапезников» — Станисласа Фюме.
Там же обедал и брат Жанны, художник Андре Эбютерн. Семьи Эбютерн и
Фюме дружили21.
Для Франции это необычно, но я, иностранец, был вхож в семью Фюме,
дружил с тремя их детьми. Глава семьи — композитор Фюме — играл на
органе в одной из церквей. Старший сын Станислас был поэтом, писал статьи
об искусстве. Он оставил воспоминания о Модильяни, которым вполне можно
доверять. Второй сын, Рафаэль, был пианистом. Мать и младшая сестра часто
ходили на симфонические концерты. Я их сопровождал. В семье Эбютерн я не
бывал. Знаю только, что отец Жанны служил бухгалтером, слыл человеком
начитанным. Дружба и даже родство архикатолических семей Эбютерн и Фюме
с Розенблюма- ми объясняется тем, что брат и сестра Розенблюмы перешли в
католичество.
В тот вечер в «Ротонде» я увидел рядом с Розенблюмом тоненькую
сероглазую девушку с косами, как у гимназистки. Лицо наивное, восхищенное.
Восхищенное тем, что она здесь впервые увидела — всей этой богемной
средой. Все ее изумляло, все было для нее внове. Она как будто опустилась с
неба на грешную землю.
Вскоре там же в «Ротонде» Виктор познакомил ее с Модильяни. Они очень
понравились друг другу. Когда родители
Модильяни — с нищим художником, пьяницей, да еще и евреем, они метали
громы и молнии, дурно обращались с Жанной. Она тем не менее с ним
встречалась и в конце концов перешла к нему жить.
До конца недолгой жизни Жанны мы дружили с ней. Мы по-товарищески
симпатизировали друг другу. Я думаю, что это она склонила Модильяни к
более близкому знакомству со мной. Мне она казалась похожей на птицу,
которую легко спугнуть. Очень добрая, женственная, с застенчивой улыбкой,
полуопущенным взглядом. Говорила очень тихо. Никогда ни глотка вина. Она
была художницей, тоже рисовала меня в «Ротонде».
57
Модильяни умер в Париже 24 января 1920 года в больнице для бедных. Это
известие принес в тот же день в «Ротонду» Кислинг. Похороны были
внушительные. Я не ожидал, что придет столько народа. Мы шли из
«Ротонды». Помню, что был Макс Жакоб, Франсис Карко, Виктор Розенблюм,
Кислинг, Липшиц, Леметр... Его вынесли из морга, и мы пошли за гробом на
кладбище Пер-Ла- шез. В день похорон Виктор Розенблюм, я и Леметр зашли в
винный погребок и выпили за упокой Модильяни.
Жанны на похоронах не было. Ее уже не было в живых. Она покончила с
собой через несколько часов после смерти мужа. В больнице ее не могли
оторвать от покойного. Родители с трудом увели ее к себе домой. О
дальнейшем мне рассказал на следующий день в «Ротонде» Виктор Розенблюм,
вернувшись из семьи Эбютерн. Родители следили за Жанной, брат буквально
не отходил от нее. Жанна всячески скрывала свое намерение. Легла в постель, а
на рассвете, когда брат только отошел прилечь, она выбросилась из окна
шестого этажа и разбилась насмерть. Ей не исполнилось и двадцати двух лет,
она была беременна вторым ребенком, подступало уже время родов. Годовалую
дочь Жанны Эбютерн и Амедео — Жанну Модильяни после смерти родителей
увезли в Италию родные художника.
Жанну Эбютерн хоронили на следующий день после смерти мужа. Симона
Тиру пережила их на один год.
И странно, сразу же после похорон все заговорили о художнике Модильяни,
жадно бросились искать его работы, скупать их. А потом и легенды начали о
нем слагать.
Я видел фильм о Модильяни — «Монпарнас, 19». Ни в одном кадре нет
«Ротонды». Модильяни в фильме сидит в пивной или в ресторане «У Розали».
Розали, довольно уже пожилая женщина (в фильме она совсем молоденькая),