Восстание Персеполиса
Шрифт:
По мере их приближения к инженерному доку Медины, корабль Лаконии открывался их взгляду, выползая из-за изгиба станции. Бобби не могла не присвистнуть, признавая красоту этой вещи. Говорите что хотите об авторитаризме Лаконии, но дизайн их техники был наполнен эстетической красотой.
Эсминец - Холден называл его Грозовым Штормом - выглядел как естественная кристаллическая формация, которую кто-то врезал в нож. Цвета были полупрозрачными розовыми и голубыми, грани сверкали, как на драгоценном камне. Она отметила что-то у хвоста, что, видимо, служило конусом сопла привода, но не выглядело похожим ни на какие проекты ООН или Марса, с которыми она была знакома. Нос корабля заканчивался парой острых выступов, как лезвие кинжала с каналом, прорезанным по центру, что оставило ее в практической уверенности, что это рельсовая пушка. Если у корабля были пусковые установки торпед или ОТО, она не могла их разглядеть.
Корабль был настолько странным, что в отличие от всего, что когда-либо создавали, или на чем когда-либо летали люди, если бы после его стыковки из него вышли зеленые трехглазые инопланетяне, это и то было бы более приемлемо, чем увидеть тех, кто на самом деле на нем прилетел.
Кларисса остановилась и повернулась, поэтому Бобби дернула сенсорный массив за поводок, чтобы придержать его, и сдвинула их шлемы вместе.
– Здесь, - сказала Кларисса, указывая на люк для технического обслуживания, который выглядел точно так же, как и сотня тех, что они уже прошли.
– Это маршрутизатор, который перенаправляет данные от дока к сети станции.
– Ты уверена?
– спросила Бобби, оглядываясь на все другие люки вокруг.
Кларисса не ответила, только коротко закатила глаза, и взялась за поводок. Она подтянула сенсорный массив вниз, и прикрепила его к корпусу прямо рядом с люком. Она вытащила несколько проводов из коробки, и подключила их к разъемам внутри люка, затем присоединила ручной терминал к боку сенсора, и провела следующие несколько минут, копаясь в том, что выглядело как меню. Бобби заменила оба баллона с воздухом, пока та работала.
Спустя несколько минут Кларисса встала, и показала ей оба больших пальца. Бобби посмотрела на массивное лезвие эсминца Лаконии. Если там кто-то и видел, как они работают, сам корабль не подавал никаких признаков тревоги. Кларисса подошла со своим ручным терминалом, и прижала его сбоку шлема Бобби. Интерфейс шлема щелкнул, и перед ней пронеслась стена текста. Обмен данными между эсминцем и местной системой дешифровки, с флагами маршрутизации и временными отметками. Данные по-прежнему были зашифрованы военными шифрами, но теперь все, что Грозовой Шторм отправлял в Медину, и все, что возвращалось к нему, было здесь, и подполье теперь снимало копию всей этой информации.
– Фух, - сказала Бобби в пространство.
– Честно говоря, я думала что это будет сложнее.
Глава двадцать третья
Драммер
Корабль прошел через кольцо, как в старом видео про кита, пробивающего поверхность моря. Тысяча километров кольца были крошечными в масштабах солнечной системы, огромными по человеческим меркам, а Лаконианский крейсер разместился где-то посередине этих двух измерений - был слишком большим, чтобы комфортно поместиться в одно, и слишком маленьким, чтобы хорошо вписаться в другое. Его дизайн, казалось, пришел из того же неудобного места, не совпадая ни с уже знакомой жутью протомолекулы, ни с историей человеческого производства, тем не менее, вмещая оба вида. Драммер пересматривала запись канала наблюдения, снова и снова, и легкая дрожь пробирала ее после каждого просмотра.
Она не была готова. Каменные добытчики с бункерами, наполненными гравием, шли на полной тяге к своим позициям, которые больше не имели значения. Флот коалиции сосредотачивался вокруг внутренних планет и системы Юпитера, но с днями - иногда неделями - ускорения до цели. Города в пустоте выполняли витки, чтобы встретиться с ними. Все это было подготовкой к тактическим ситуациям, которые больше не были актуальны для совета. Дуарте и его Адмирал Трехо перехватили темп. Она собиралась убедиться, что цена для них окажется выше, чем они намеревались заплатить.
– Госпожа Президент, - сказал Вон. Драммер посмотрела, как Буря снова выплывает из кольца, прежде чем заговорила. Для нее было поразительно, что нечто настолько здоровое может пройти через ворота. Корабль выглядел достаточно большим, чтобы нарушить пределы пропускания кольца своей массой и энергией. Возможно, был способ использовать этот аспект против Лаконии, чтобы с ним случилось то же, что со Свободным Флотом. Вот только это долбаная штука была уже здесь.
– Вон, - сказала она, не оглядываясь на него.
– Связисты запрашивают ваше решение по ретранслятору, - сказал Вон.
Она глубоко вздохнула, медленно выпустив воздух сквозь зубы. Тысячи ретрансляторов радиосигналов были рассеянны по по системе, но она знала, какой именно Вон имеет в виду. Их тайная связь с Мединой - подарок ей от Авасаралы - проходила через ретранслятор с низким потреблением энергии, который плавал в темноте снаружи кольцевых ворот. Из Медины его сигнал был слабым, и он переключал длины волн, подстраиваясь под обычную помеху кольца, которую было легко упустить. Из нормального пространства его присутствие было более очевидным.
И ближайшим кораблем к нему, прямо сейчас была Буря.
Она могла приказать своим службам связи, не использовать его. Это было легко. Но разведка коалиции тоже имела к нему доступ. И подполье Сабы. Чем больше людей могло совершить ошибку, тем больше было шансов, что что-то пойдет не так. Ей не составило бы труда отключить его. Один сигнальный пакет мог бы сделать это, как погасить свет. Он перешел бы в пассивное состояние прослушки, и потребовалось бы знать, где искать, чтобы увидеть в нем больше, чем песчинку, плавающую в невероятно огромном океане пустоты.
Уйти в тень было правильно. Но все в ней бунтовало против этого решения.
– В чем смысл, - сказала она, - иметь то, что нельзя использовать? Фактически, это то же самое, что вообще не иметь.
– На ее экране очередной виток закончился, и начался снова. Буря выходила из кольца.
– Сохранить что-то, чтобы использовать в более правильное время, это не значит "не иметь", sa sa que?
– сказал Вон.
– Это был риторический вопрос, - сказала Драммер.
– Прошу извинить - сказал Вон.