Вот и я, Люба!
Шрифт:
– Ну, вот, а ещё несколько дней назад меня Богом называла, когда просила ещё, а теперь рогатым обозвала и по лбу треснула со всей дури. Хорошо, хоть морду мне не ободрала, как кисуля-тигруля, - хмыкая, нарочито обиженным тоном произносит мужчина.
– Степа, - вскрикиваю я, забывая о страхе, истерике, раздражении и вопросах.
Все это улетает куда-то в космос под влиянием моего желания быть кожа к коже с этим мужчиной, чувствовать себя крохой под его мощным телом, испытывать ощущение наполненности внутри себя.
Плавиться
Гореть в пламени огня его страсти. Испытывать настоящий и потрясающий оргазм.
Мне сейчас не нужны никакие слова, потому что все сказанное совсем не важно, а важны лишь наши ощущения, ведь как однажды сказал мне сам Степан, слова могут ввести в заблуждение, а язык тела нет.
И вот я просто начинаю сама страстно и крепко целовать мужчину, ниспосланного мне небесами.
Расстегиваю, стаскиваю, скидываю его одежду, попутно постоянно поглаживая и зацеловывая его упругое натренированное тело.
Я вижу его губы, на которых блуждает довольная улыбка, и его глаза, в которых плещется пламя.
От желания, страсти, наших обоюдных ласк меня подтряхивает. Мое тело горит, будто его натерли перцем.
Мне становится жарко и тесно в тонкой шелковой ночнушке. Скинув с себя ненужную мне сейчас вещь, занимаю позицию сверху, в одно движение насаживаясь на напряженный ствол мужчины.
То, что происходит с нами дальше можно назвать настоящим безумием. Сколько длится марафон нашей безудержной плотской любви не знаю. Нас обоих покидают силы даже не первыми петухами.
Так и не приняв душ, мы проваливаемся в сон в объятиях друг друга, как сиамские близнецы, сросшиеся грудью и животами.
Будит меня трель телефона. Вижу на часах девять утра, и звонит Анечка. Скидываю звонок. Пишу, что минут через тридцать сама наберу.
Только оставляю гаджет на тумбочке, как снова попадаю в объятия Степана. Мы целуется нежно и неспешно.
– Вот и я, Люба!
– хихикая говорит мне Степушка.
– Доброе утро, моя тигруля.
Отодвинув мужчину немного от себя, внимательно смотрю ему в лицо.
– Доброе утро, Степан Григорьевич!
– произношу с паузами приветственную фразу.
– М-да, м-да, м-да, конечно, отколол ты ночью номер. Я, вообще-то, могла от испуга умереть или зашибить тебя…
– Ой, Любушка, как хорошо, все получилось. Ты от страха просто накинулась и трахнула меня так страстно, что теперь я готов все время тебя пугать, сладкая моя!
После его этих слов мне снова становится лень выяснять со Степаном отношения.
Как маленькая девочка, протискиваясь в норку мужских объятий, я начинаю активно тереться своим телом об его и мурчать.
– Любаша, я готов ещё и не раз слиться с тобой в экстазе, но сейчас, к сожалению, "цигель-цигель, ай-лю-лю". Нас ждут великие дела, - произносит Степан,
Я таращу на него глаза в полном непонимании. Снова пытаюсь прижаться к мужскому телу. Меня великодушно отодвигают.
– Мы сейчас прямо бегом встаём, принимаем душ, завтраками. Я еду по своему плану, потом возвращаюсь за тобой. Ты, Любаша, в моё отсутствие собираешь свои вещи, все что может потребоваться тебе в течение двух-трех дней, начиная от нижнего белья. На все про все с момента моего выезда у тебя на сборы где-то час максимум полтора, - говорит Степан, целуя оба моих полупопия.
– Эх, не женщина, а сдобная булочка. В другой раз попку твою сахарной пудрой присыплю и оближу.
– Степан, ничего не понимаю, ты чего там себе напридумывал? Сегодня рождественский сочельник. Ночью Рождество. Все этот праздник проводят семейно…
– Вот мы и проведем его семейно, сладкая моя! Я пошёл в душ, а ты не думай ни о чем, просто прими все, как данность. Помни со мной, Любушка, ты просто красивая женщина!
Глава 14
– Степан Григорьевич, у меня к Вам много вопросов, - говорит мне Любушка, ставя передо мной на стол чашку ароматного чая и тарелку с бутербродами с чем-то мясным, очень вкусно пахнущим.
– Как ты смог попасть в мой дом и где оставил машину? Чего ты в ночь без приглашения приперся ко мне? Что это за история с празднованием Рождества? Куда ты собрался меня везти и кто там будет? На каком основании ты позволяешь себе за меня все решать и командовать мной?
Даная моя стоит около кухонного стола в длинном халате с глубоким декольте, скрестив руки под своей шикарной грудью.
Пожираю ее аппетитные половинки взглядом вампира, облизываюсь. Сдерживаю себя, чтобы слюной не поперхнуться.
По моим ощущениям вся кровь из моей головы вместе с мозгом стекает вниз. Чувствую мой младший, наполняясь, снова устраивает восстание.
Мы с Любашей молча пристально и очень внимательно смотрим друг на друга.
Тщательно, прожевывая кусок бутерброда, шумно сглатываю, в одно быстрое движение поднимаюсь со стула и в мгновение оказываюсь рядом со своей шикарной женщиной.
Сразу же роняю свое лицо в её арбузные груди и с рыком хищного зверя втягиваю в свой нос цветочный аромат женского тела. Беру её руку в свою и прикладываю к своему возбужденному паху.
– Любушка, я теряю от тебя голову! Мои яйца от этого становятся просто железными. Чувствуешь?
– говорю прямо в грудь моей Данаи, проводя языком между полушариями и целуя каждое.
– Могу тебя прямо сейчас разложить на этом столе. Ужасно это хочу, но не сделаю, потому что я - мужик. Мужиком считаю себя не только по первичным половым признакам, а, потому как могу сказать себе "нет". Это говорит о том, что я умею принимать решения, отвечать за них и за свои поступки. Поверь, если мной что-то сказано и сделано, то это незыблемо.