Вот и я, Люба!
Шрифт:
Все отмирают, наполняют бокалы, по семейному чекаются и дальше непринуждённо общаются обо всем.
Я смотрю на Степана с благодарностью во взгляде. Мне самой очень приятно так много всего хорошего услышать в свой адрес. Понравилась искренность мужчины по отношению ко мне и моим детям. Впечатлили его правильные мысли.
Слушаю всех, а сама думаю, что если бы Толька мне в очередной раз не изменил и не выставил бы 30 декабря из квартиры, и не началась бы пуржища с переметам дорог, и не поехал бы Степан в свою деревню, - то ведь все этого могло бы и не быть.
Вероятно, лицо моё от этой мысли изменилось, потому
– Любушка, все нормально? Ты хорошо себя чувствуешь? Выпей воды, пожалуйста, у тебя щеки пятнами пошли, мне это не нравится, - громким шепотом произносит Степан и протягивает стакан с водой.
– Мам, все нормально, - вскидываются дети, - может тебе полежать надо.
– Все у меня хорошо, вы чего переполошились то, - отвечаю я.
– Просто мне жарко стало и делов то.
– Вы все же за мамой приглядывайте. Я, вроде, старался оказать ей первую помощь по всем правилам…Однако, последствия её нахождения в холодной машине могут появиться значительно позже, и аукнуться какой-нибудь болячкой, начиная от банальной простуды до коварного воспаления лёгких, - взволнованно предупреждает детей Степан.
– Мам, мы реально испугались, когда узнали, что ты в такой мороз и пургу рванула из Новосиба к нам сюда, - говорит Дима.
– Причину, к сожалению, узнали позже. Ну об этом потом, - сдержанно говорит Мишка.
– За время, пока ты на связь не вышла, мы уже милицию, МЧС, больницы и морги достали своими звонками.
– Ой, на самом деле, дети, мы со Степушкой живы только благодаря Степану Григорьевичу. По прошествии трех дней я с ужасом вспоминаю об этом, - произношу голосом полным нежности, промакивая слезы в углах глаз.
Мне очень хочется выразить свою благодарность мужчине при своих детях, чтобы и им было понятно в какой близости от верной гибели оказалась я.
Выпив воды начинаю рассказывать, что выехала из Новосиба ещё в нормальную погоду. Где-то минут через сорок начало сильно пуржить.
– Зная более короткую дорогу, по которой обычно езжу, свернула с трассы. Надеясь, что так доберусь быстрее. На второстепенной километров через 20 заметать стало больше и переметов прибавилось. Дальше дорога просто слилась с пейзажем. На одном из снежных заторов "сандеро" забуксовал окончательно, - тяжело вздыхаю и сглатываю слезы.
– Пыталась сначала откопать, но снег с ветром и 20 градусный мороз плохие помощники. Поняв тщетность моих усилий, решила ждать попутку или встречу. В быстро остывающей машине сидеть, как в консервной банке.
Останавливаю свой рассказ, чтобы еще попить воды. Вижу, что дети меня слушают внимательно. Лица у всех напряжённые. Девчонки хлопают носами.
– Конечно же, начала замерзать. Несколько раз включала печку, но понимая, что топлива надолго не хватит, стала доставать все, во что можно закутаться. Хорошо, что в багажнике оказался тулуп, носки, валенки и одеяло для поросенка. Упаковавшись во все это, засунув Степушку между грудей, стала ждать хоть кого-нибудь, - вздыхаю, чувствуя сердцем снова тот холод и страх.
– В какой-то момент начала проваливаться в приятный и легкий сон. Очнулась от того, что в меня вливают какую-то ужасную горечь, от которой мое нутро все горит огнем.
– Да, да, это я в Любушку коньяк вливал, - вступает в разговор Степан.
– Потому что она была скорее мертва чем жива.
– Вы ещё и поете, Степан Григорьевич, - наконец-то подает голос наша скромняжка Алена.
– Здорово. Мы иногда с Димой тоже поем. Я сейчас за гитарой сбегаю.
Невестка возвращается с гитарой. Протягивает её Степану. Мужчина берет инструмент в руки, пробует его, потом тихо и мягко произносит.
– Все женские имена прекрасны и практически про каждое есть песня. Предлагаю все же начать музыкальную часть нашего вечера песней про Любовь.
На первых аккорда мы понимаем, что это моя любимая песня Игоря Николаева "Выпьем за любовь".
Все дружно подпеваем густому мужскому бархатистому баритону. В завершение исполнения искренне аплодируем Степану.
Дальше инструмент в руки берет Дима, но не успевает начать петь, потому что его останавливает жених Аннушки.
– Дим, извини, подожди, пожалуйста, секундочку, - обращается к сыну и ко всем нам Евгений.
– Позвольте мне сказать несколько слов? Я очень рад, что Анечка обратила на меня внимание и позволила за ней ухаживать. Благодарен ей за приглашение на празднование нового года в кругу вашей семьи. С вами как с родными людьми очень тепло и приятно. Хочу еще много-много семейных праздников встретить вместе с вами в роли мужа Анечки. Уважаемая Любовь Петровна, я прошу руки вашей дочери. Уверен, что смогу стать достойным мужем Анны. Как правильно сказал ранее Степан Григорьевич, я хочу, чтобы у нас с Аней все было официально, без всяких там проб. Мне не надо ничего пробовать, потому что я люблю вашу дочь!
Выслушав Женю, даже слова не могу сказать. Слезы ручьями льются из моих глаз. Вытирая слезы, обнимаю и целую обоих. Пока пытаюсь прийти у себя, Димка приносит икону моей бабули, которой я и благославляю Анну и Евгения.
Чуть позже в коридоре на выходе из туалета меня хватают крепкие руки Степана. Я ойкаю, таращу глаза и оглядываюсь по сторонам. Степа жарко шепчет мне на ушко.
– Дети у тебя, Любаша, отличные. Они все и без наших слов понимают, но не переживай, никого из них нет на горизонте. Мы одни. Я завтра к родителям должен ехать. Поехали со мной, милая моя?
– не дожидаясь ответа, Степан нежно и страстно целует меня.
В этот момент я жалею, что мы ни одни, потому что очень хочу отдаться ему, чтобы таять в огне нашей общей страсти.
Глава 13
Ложусь спать с мыслью, что дел завтра у меня курам не переклевать. Начинаю по пунктам пробегать все, что нужно сделать, а главное, это рождественский сочельник. К вечеру надо стол собрать.
Дети приедут. Кстати, а чего они все молчат?
Миша с Машей и Аня с Женей должны из Новосиба приехать вместе.