Вот и я, Люба!
Шрифт:
– Степан - он вот совсем другой. Все придумал сам, всем нам задания раздал, все проконтролировал. Меня за торт и конкурсы похвалил. Парни наши тоже в восторге от его идеи и предложения. Мам, он нам, вообще, нравится. Мы видим и чувствуем отношение Степана к тебе и к нам. Даже Женя мой отметил это. Поверь ему есть что и с чем сравнить. Кстати, мой крайне неприятный разговор с отцом 30 декабря состоялся при Евгении. Ну тогда, когда папаша сыпал в твой адрес бранными словами. Так что, мама, мы все на твоей стороне…
Разговаривая с дочерью, с некоторым облегчением думаю
Несколько особняком от меня стоит моя старшая дочь Катя. Именно она пошла и внешностью и характером в линию мужа.
После скандала с беременностью вокалистки ансамбля дома культуры, когда я самый первый раз задумалась о разводе, именно Катя встала на сторону отца.
Детям я не рассказывала об очередном адьюльтере Анатолия. У меня, вообще, не было привычки чернить отца в глазах детей, в отличие от Толика, который поносил меня и при детях, и при посторонних людях.
Поливать помоями всех и вся у Тольки черта семейная. Его мать с отцом как ярые представители "критического реализма" никогда не гнушались посплетничать, перемыть кости, дать оценку и вынести свой вердикт абсолютно о любом человеке, которого они знали. Все это всегда делалось под маской "правдорубцев", которые говорят все только с позиции честной и объективной критики.
Об очередных похождения своего отца дети мои могли бы не узнать никогда, если бы пузатое известие само не пришло в наш дом вместе со своей мамашей, которая устроила мне вселенский скандал, будто это я лично обрюхатила ее дочь.
По какому-то роковому стечению обстоятельств эти две скандалистки притащились в наш дом именно в день 25-летнего юбилея Дмитрия, который мы отмечали традиционно самостоятельно без Анатолия.
Юбилей Дмитрия, что меня несказанно порадовало, не пропустила наша Екатерина. За последние семь лет моя старшая дочь впервые приехала к нам в гости из Праги.
Выслушав все претензии и требования непрошенных гостей, мы все же собираемся с духом и весело отмечаем праздник Мити.
Я, несмотря на желчь в моем желудке, веду себя так, будто ничего экстраординарного в моей жизни не случилось.
Разговор состоялся на следующий день за завтраком. Первым заговорил Дмитрий.
– Мам, извини, что я лезут не в свое дело, но сколько ты будешь ещё терпеть папашины леваки. На сколько я понимаю по бухгалтерским документам этот ребёнок станет уже третьим, которому ты будешь платить алименты, - сразу с места в карьер берет Дима.
Я сижу, опустив глаза в стол, словно не Тольку, а меня поймали на измене.
– Реально, мам, сколько ещё это будет продолжаться? Отец совсем не видит берегов, -
– Мама, мы очень переживаем за тебя. Ты вкалываешь, как семижильная, а Анатолий Юрьевич только тратит деньги, причем иной раз совершенно бездумно, на сплошные свои развлечения и хобби, - вступает в разговор Алёна жена Дмитрия, которая очень хорошо владеет ситуацией движения наших денежных средств.
– Отец совсем не уважает ни тебя, ни нас, - снова говорит Дима.
– Теперь в посёлке только ленивый в нас пальцем тыкать не станет.
– Ага, вот сейчас эта очередная обрюхаченная получит квартиру и алименты, так от новых будет не отбиться. Я предлагаю, пусть девушка идёт в суд и в установленном законом порядке, - предлагает Маша как юрист, - подаёт на установление отцовства и на алименты. Сколько там у Анатолия Юрьевича зарплата, тысяч 50-т есть? Вот пусть и платит с них.
– Все верно. Правильно Мария говорит, - поддерживает жену Михаил.
И тут неожиданно раздается голос Екатерины. Он звенит, как натянутая струна.
– Как вам не стыдно. Ладно Алена и Мария - невестки, им простительно. А вы - Дмитрий и Михаил? Вам должно быть стыдно. Вы о своём отце говорите. Мама, ты чего молчишь?! Тебе самой не противно слушать, как твои дети своего отца поносят.
– Кать, ты чего на маму нападаешь, - почти шепотом произносит Анечка.
– Ты с нами давно не живёшь, поэтому ничего и не знаешь. Хотя ты и раньше всегда жила в розовых очках. И всегда папочку своего возносила, хотя все, что у тебя есть, только мамина заслуга…
– Не тебе, малышка, меня поучать, - обрывает на полу слове младшую сестру Екатерина.
– Зря я все же такой путь из Праги проделала. Не приехала бы, не упала бы лицом в эту грязь. Вам обычным, земным, отца не понять. Он - личность творческая, для него любовь - это стимул, допинг, полет. Ой, да, чего я распинаюсь! Короче, мама, если ты с отцом разведешь, я больше никогда не приеду.
После такого ультимативного заявления моей любимой Катюши мы не перестали с ней общаться, но все наши разговоры теперь касаются погоды, природы, её концертных выступлений и денег, которые каждый месяц ей переводит наш бухгалтер. Чаще всего наша дочь звонит своему отцу. Темы их разговора нам неизвестны.
Вспоминая наш давнишний разговор с Екатериной, набираю дочери. На мой звонок приходит сообщение:"Занята, репетиция. С Рождеством. Всем привет".
Как всегда все лаконично и просто.
Из всех моих детей именно Кате моя бабуля больше всех уделяла внимание. Она считала Катюню одаренной, старалась развивать свою любимую внучку во всех направлениях. Водила её на всевозможные развивающие занятия, в музыкальную и языковую школы. Только для Кати бабуля открыла накопительный счёт, на который переводила деньги с каждой своей пенсии.