Война 2017. Мы не Рабы!
Шрифт:
Он передернул затвор, патрон выскочил, упал на стол, и с глухим звуком покатился по нему, упал на пол. Зажигалку он катнул по столу в мою сторону.
— Вам. На память.
— Спасибо. Чужие трофеи не беру. Они тебе кровью же достались. — да, это. Мы ювелирный магазин экспроприировали, когда там повстанцев искали. Вот… оставил себе на память.
— Вот и оставь себе на память. Мне такая память ни к чему. — я был брезглив — По старинке — спичками. В поле так надежнее.
Он подобрал зажигалку, пистолет
Возле ограды курил Миненко, улыбка у него была искренняя.
— А, Дробин! Ты-то мне и нужен, мил человек! Очень нужен! На! — он протянул ему гарнитуру от американской радиостанции. А твои работодатели требуют тебя. Радист уже устал брехать, что с инструкторами углубился в лес, а там перепад высот и связи нет. И, подумай, может, есть какая фраза условная у вас там. И ты это… Не шали, я не Николай Владимирович, слово тебе не давал.
Миненко поднял автомат на уровень груди.
Дробин сделал шаг вперед. Уперся грудью. Спокойно, без истерики в голосе сказал Ивану:
— Стреляй!
Иван выдержал взгляд.
— Вызывай своих "орлов"!
Тот взял гарнитуру.
Иван протянул мне точно такую же станцию чтобы мы могли слышать переговоры.
Вздохнул пленный подполковник, оттер пот со лба, начал вызывать:
— "Гнездо"! Я — "Орел-1", на связь!
— Я-"Гнездо"! У вас все в порядке?
— Орлы летят на Север! — ответил Дробин.
У Ивана улыбка стала шире плеч, казалось, еще немного и он готов был взорваться от душившего смеха.
— Уф. — послышался голос в наушниках. — Слава Богу, а то мы тут начали формировать колонну в подмогу и авиацию заказывать. Что так долго?
— Ходили, искали. Пусто. Нет здесь никого, только несколько старух. Перепугали их до смерти. Облажались агенты.
— Да, они постоянно лажаются. Где инструктора?
— Любуются красотами русского леса. Ходил я с ними, искали лежки партизан. Все чисто, они же упрямые, вот дальше и ушли.
— Когда на базу?
— Думаю, что через час-полтора. Сейчас пообедаем, американцев дождемся и сворачиваемся.
— Понятно. Связь следующая через час.
— Принял. У нас там все в порядке?
— Да, две группы ушли, но тоже доложились, что "пустышка". Людей в холостую гоняем. Ладно, все, я сам обедать пошел.
— Счастливо. — Дробин старался быть невозмутимым, но было видно, что пот течет сильнее.
Он отдал гарнитуру. Вопросительно посмотрел на нас.
— А какой
— У нас все олрайт.
— Понятно. — я кивнул.
Иван Николаевич, все время пока говорил Дробин, принюхивался к нему.
Когда тот закончил общаться со своими командирами, посмотрел на меня недоуменно.
— Николай Владимирович, ты, что его казенным спиртом угощал?
— Угощал. — подтвердил я.
— Ну, товарищ полковник, так на всех гадов спирта не напасешься! Ежели ты всякую встречную поперечную шваль будешь спиртом поить, то так и нам ничего не достанется! Спирт — это святое! Пусть его там вонючим виски поят. Или как там они его называют? Скотч? Вот пусть и жуют по очереди кусок липкой ленты. Тьфу! А наш спирт рот не разевают!
Обращаясь уже к Дробину.
— Иди, нахлебник! — Иван толкнул его стволом — Живи, если сможешь. И пей американский виски, халявщик!
Подполковник Дробин шел еле передвигая ноги.
Иван радостно посмотрел на меня.
— Ну, "Орлы"! Тот, кто придумывал пароль с полетом на Север, имеет явно чувство юмора.
— Почему?
— Старый анекдот. Звонок в дверь. Мюллер открывает, там стоит мужик и говорит: "Слоны идут на Север!" Мюллер отвечает: "Слоны идут на хрен! А советский разведчик Штирлиц живет этажом выше!" Вот и здесь надо придумать ответ, что "Орлы" идут на хрен!
Потом Иван закурил, весело посмотрел на меня.
— Ну, что, Николай Владимирович, пообщался? Смотрю, не стал он стреляться-то, а?
— Не стал. — подтвердил я. — А ты откуда знаешь? Под окнами подслушивал?
— Эх, темнота! Зная тебя, понимал, что ты его убивать не станешь, хотя он этого давным- давно заслуживает. Ты же слово свое держишь. В этом твоя слабость и твоя сила. А потому как он вышел из дома, понял, что он хотел застрелиться или делал вид, что хочет, но не смог. Почему? Кто его знает. Может, пока тебя там не было, а ты натура поэтическая, командирская, с чувством совести, не стал ему мешать. Он, глядишь, просто отжимался от пола, чтобы вспотеть посильнее, или же приседал. Вот и куртка темная от пота. Только не от волнения, а от физических упражнений. Не думал об этом?
— Плевать! Психолог хренов! — я махнул — Я ему дал шанс, дал слово, и никто не сможет меня упрекнуть, что я слова не сдержал. А если он провел меня, то это на его совести. У тебя, что нового? Как внедренные агенты?
— Нормально. Они и раньше отчитывались, а тут вживую. Потом расскажу.
Вошли в дом. Кто-то подал команду:
— Товарищи офицеры!
Все встали и повернулись в мою сторону.
Ну, вот, так и лучше будет.
— Ну, вот товарищи офицеры, с первой победой всех нас. А теперь, давайте приступим к совещанию. Когда еще удастся нам собраться.