Война чувств
Шрифт:
«Ничего ты не решишь, — подумала Лера. — Он тебе навесит лапши на уши, горы золотые наобещает, а потом кто виноват будет? Подруга?»
Людмила как будто угадала ее мысли.
— Лера, только полчаса, ну, может, час. Я твоя должница навек. А что будет потом — это мои проблемы, только мои. Никто не узнает. Ты поможешь мне?
— Не знаю, нужно подумать, — сказала Лера и теперь только выпила джин, сколько можно держать руку на весу? — Завтра позвони, ладно?
— Спасибо тебе, Лерка! — обрадованно крикнула Людмила. — Я так и знала, что ты поможешь подруге, я только на тебя и надеялась. Ты — прелесть!
Лере совсем не хотелось быть такой «прелестью», но что поделаешь, если вынуждают?
— Я не сказала «да», нужно подумать, посоветоваться с Жоркой, — осторожно сказала она.
— А вот этого не надо. — Людмила наполнила свой фужер, залпом опорожнила его, похоже, уже перестала бояться гаишников, сумасшедше блеснула глазами. — У мужиков свои дела, у нас свои. Зачем напрягать Жорку, ставить его в дурацкое положение, если Дмитрий опять позвонит? Никто ничего не должен знать. Завтра, ладно? Я тебе звякну, и ты скажешь когда. Мне уже не терпится поскорее решить эту проблему.
— А точнее — избавиться от Дмитрия?
— Точно! Только если не получится, я от него не стану избавляться, еще пригодится, горилла хренова!
— Зря ты так, Людка…
— Нет, не зря! Ох, Лерка, дай-ка я тебя расцелую! Мы не были подругами в институте, но теперь… Я просто благодарю Бога, что он свел нас вместе и ты…
— Я не знаю, что скажу, — пробормотала Лера, чувствуя, что не в силах устоять перед напором подруги.
Но и соглашаться с ней не хотелось. И как тут быть? Вот ведь вопрос… Не было, как говорится, печали… Людмила посчитала, что добилась нужного результата, все-таки чмокнула подругу в щеку, торопливо попрощалась, ссылаясь на то, что Дмитрий жутко ревнив, будет опять допытываться, где была, если задержится, и убежала. Лера осталась в расстроенных чувствах на кухне перед бутылкой джина «Гордонс», долго смотрела на нее, а потом взяла и поставила в бар. Еще чего не хватало — пить в одиночку, да и толку от этого никакого, такие вопросы на трезвую голову следует решать. Да и то вряд ли получится, ведь как ни реши, все отвратительно получается. Позволить Людке встречаться в ее квартире со Стасом — значит оскорбить свое уютное жилье, свой дом. Не позволить — оставить подругу с ее проблемами один на один. Бог весть на какие дела может решиться Людка, у нее же прямо-таки крыша поехала! А ведь есть еще непредсказуемый Дмитрий, если он узнает, что Людка встречалась тут с любовником… страшно даже подумать, что может сделать. И Жорка, он-то что может подумать? Нет, эта Людка просто хамка! Ну зачем она втягивает ее, порядочную женщину, нежно любящую своего мужа, в какие-то грязные игры?! Это же просто некрасиво, неприлично!
Темно-красная масса аппетитно булькала в кастрюльке, азу было почти готово. Тяжело вздохнув, Лера поставила на плиту вторую кастрюльку — с водой. Пора было и макароны варить, скоро Жорка вернется.
А Людмила в это время уверенно вела свою «шкоду» по Кутузовскому проспекту. Хоть и пила джин с тоником, а встречи с гаишниками не боялась (Лера верно предположила), вообще никого не боялась в этот ненастный осенний вечер, даже своего мужа. Из колонок звучал голос пучеглазого красавца, он пел песню, и Людмила качала головой ей в такт. Хмурая Москва за окнами машины, придавленная к земле тяжелыми серыми тучами, казалась сказочно-праздничным городом, более веселым и красивым, чем даже в новогоднюю ночь.
А то нет, ведь сегодня сбылись ее давние мечты! Сколько же она думала о том, что Стас вернется, побитый, бедный, голодный, и она простит его, приютит, отогреет и никуда от себя не отпустит! А все получилось намного ярче. Он нашел ее, вернулся — богатый, солидный, красивый, на престижной иномарке с водителем и — такой, каким она всегда его хотела видеть. Нежный, ироничный, влюбленный в нее до потери памяти. Ну и как тут душе не звенеть, повторяя мелодию песни?
Лерка поможет, никуда не денется, да и что тут такого? Посидит на кухне часок, пока они… о-о как это приятно — просто представить себя рядом со Стасом, услышать от него, что любит, любит, жить без нее не может! Готов ради нее на все, а ей всего и не надо, вообще ничего не надо, только бы он был рядом, уж теперь-то она окружит его такой заботой и лаской, что… Никуда не денется! А Дмитрий… да пошел он! Стас живо поставит его на место. Он стал таким, каким она его всегда представляла себе, она была права, а Лерка не верила, потому теперь и фыркает. Понятно, ей же хочется, чтобы только у нее был красивый, любящий, импозантный муж.
Нет, дорогая, не все тебе быть на коне и слушать тяжелые вздохи подруги! Придется послушать и радостные вопли, которые разнесутся в твоей квартире, а потом и по всей Москве, по всему миру, ибо весь мир станет завидовать ей, самой счастливой женщине на земле! Вот так!
Глава 7
Почти в это же время навстречу «шкоде-фелиции» мчалась по Кутузовскому проспекту синяя «вольво». И чувства ее водителя, Георгия Епифанова, были прямо противоположны тем, которые обуревали Людмилу.
Деловые встречи, которые он провел с тремя бизнесменами, были вполне удачными. Особенно последняя. Подмосковный предприниматель Василий Панченко построил вполне современную птицефабрику, правда, цены у него были повыше, чем у других, и на яйца, и на куриное мясо, но и технология откорма пернатых почти исключала применение пищевых добавок, и в результате курятина Панченко была намного вкуснее. Он привез молодого петушка, зажаренного на гриле, и Епифанов сам убедился, что эта курятина — такая же, какую он ел в деревне у бабушки в далеком детстве. Плюс минимальные транспортные расходы (мясо кур и яйца можно перевозить своим транспортом малыми объемами), плюс возможность организации в магазинах целых отделов, торгующих продукцией Панченко. Даже если куры и яйца будут чуть дороже, чем в других отделах, народ распробует и поймет, что лишние пять-шесть рублей стоит потратить, дабы насладиться вкусом настоящей курятины. Но и это не самое главное. Панченко предложил принять участие в его бизнесе, расширить его, создать современную свиноферму, а в перспективе и поголовье крупного рогатого скота, что означало иметь свою говядину, телятину, молоко, сыр. Для производства этих продуктов нужно было создать соответствующие предприятия. В общем, разговор получился более чем интересный.
Панченко сделал предложение, от которого трудно было отказаться. В обмен на инвестиции в свое производство он готов был в течение года поставлять яйца и мясо кур почти по себестоимости, что было крайне выгодно. Остальная продукция, будучи наполовину своей, тоже имела крайне низкую закупочную стоимость при высоком качестве, которое он, Епифанов, мог и должен был контролировать. А это сулило большие выгоды — открытие новых магазинов в престижных районах Москвы, в центре, где люди озабочены правильным питанием. И к черту вас, голландцы, бельгийцы, немцы и всякие там турки! Что ж, мы в России не можем производить качественную курятину, свинину, говядину?! Еще как можем! И пошли вы к едрене матери со своими современными технологиями!
Епифанов снова созвал своих менеджеров, велел просчитать все плюсы и возможные минусы участия в этом проекте и послезавтра предоставить ему полную информацию, точнее, бизнес-план со всеми возможными вариантами развития событий. А завтра он намеревался самолично посетить владения Панченко, все увидеть и попробовать жареную курицу, на которую сам укажет. «Доверяй, но проверяй» ушло в прошлое. Теперь главное было проверить, а потом решить, доверять или нет.
Но все эти радужные планы почему-то не радовали Епифанова. Дело, оно, конечно, главное, но есть то, что главнее, а именно — личная жизнь. Его жена, умница-красавица, в последнее время стала вести себя странно, с чего бы это? Постоянно встречается с подругой, а та разочарована своей семейной жизнью, наверное, ищет развлечений на стороне. Может, и Леру приобщила? Одна только мысль об этом ледяной молнией пронизывала душу, заставляя ее замереть в ожидании тепла.
Идиотская, совершенно глупая мысль, но куда от нее денешься? Лера ведь чувствовала его состояние, могла бы помочь, рассказать, объяснить, если какие-то проблемы возникли, но почему-то не хотела. Да что с ней творится, черт побери?! Это нужно было выяснить, но… что, собственно, выяснять? Что жена ему верна? А что это за жена, если об этом приходится думать? Или не верна? А тогда зачем ему такая жена?
Но он ведь женился на любимой и любящей женщине, она его тыл, его помощник в делах, более того, друг и соратник. Подозревать такого человека в измене еще хуже, чем подозревать у себя смертельную болезнь. А он сейчас чем занят?..