Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.]

Андерсон Пол Уильям

Неожиданно Луиза спросила:

— Мы действительно собираемся напасть на итриан?

— Что? — беспокойство в ее голосе заставило губернатора взглянуть на нее. — Видите ли, торговля приостановлена…

— Кто ее приостановил? — спросила Луиза, вглядываясь куда-то вдаль. Голос зазвенел, а легкий испанский акцент стал заметнее.

— Кто был инициатором конфликтов? — оборонялся он. — Итриане. Поймите, речь идет не о том, что они — чудовища. Но по натуре они первобытны. У них нет сильной власти, нет настоящего правительства, которое могло бы сдерживать агрессивность отдельных группировок. Это и было главным препятствием к тому, чтобы достичь взаимопонимания.

— А

вы очень хотели достичь его? — требовательно спросила она, по-прежнему не глядя на него. — Пытались ли вы найти общий язык? Мой отец ничего мне не говорит, но все и так стало ясным, когда мы сюда переехали — разве часто штаб-квартиры флота и гражданских служб сосредотачиваются на одной и той же планете? Что-то готовится, это ясно.

— Донья, — серьезно сказал Саракоглу, — когда флот космических кораблей может превратить весь мир в одну большую могилу, следует готовиться к худшему и принимать все возможные меры предосторожности. — Он помолчал. — Кроме того, было бы неразумно оставаться в том состоянии взаимной непроницаемости, в каком находятся Империя и Доминион. Вынужден заметить, что вы еще молоды и не представляете себе, что такое две совершенно изолированные системы… Мне очень жаль, но я вижу, вы уверены, что Империя провоцирует войну с целью проглотить весь Итрианский Доминион. Это неправда!

— А в чем же правда? — с горечью спросила Луиза.

— В том, что были кровавые стычки из-за споров о территории и различных интересов.

Да. Наши торговцы терпят убытки.

— Это — мелочи! Коммерческие споры — явление неизбежное. Гораздо серьезнее обстоит дело с разногласиями политическими и военными. Например, кто из нас завоюет Анторанито — Кроакоакский комплекс вокруг Бета Центаура? Его ресурсы очень бы укрепили Землю. Итриане уже получили большое подкрепление, подчинив себе Датину, и на этот раз мы не хотим заполучить еще одну потенциально враждебную расу. Кроме того, появление Новой границы заставит нас вооружаться против возможного нападения на мерсейаском фланге. — Саракоглу поднял руку, предупреждая возможный протест. — Конечно, донья, Рондхунати далек и не слишком велик. Но он растет, и вооружение его тоже растет, а идеология его неразрывно связана с агрессивными намерениями. Обязанность Империи — заботиться о своих прапраправнуках.

— Почему мы не можем просто подписать договор, дать каждому возможность поделить все честно и благоразумно? — спросила Луиза.

Саракоглу вздохнул.

— Население планеты стало бы возражать против того, что с ними обращаются, как с движимым имуществом. Ни одно правительство, предпринявшее подобную попытку, не просуществовало бы долго. — Он махнул рукой. — Но важней всего то, что Вселенная хранит в себе слишком много неведомого. Мы стремились сотни и тысячи световых лет к особо интересным звездам. Но сколько мириадов их остаются вне поля нашего зрения? Что может случиться, когда мы обратимся к ним? Ни одно разумное правительство, человеческое ли, итрианское ли, не станет слепо протягивать руку неведомому. Нет, донья, эту проблему невозможно решить идеально. Мы должны только как можно лучше справиться со своим незнанием. Что вовсе не означает полное подчинение Итри. Я первым выступаю за то, чтобы Итри получила право на существование, шла собственным путем, даже сохранила свои внепланетные владения. Но граница эта должна быть стабилизирована.

— Мы устанавливали связи с другими планетами, и никаких осложнений не возникало.

— Конечно. Для чего, например, нам сражаться с братьями по водороду? Они настолько экзотичны, что

мы едва можем с ними общаться. Как гласит старая поговорка, две ловкие, сильные расы всегда хотят заполучить одно и то же.

— Но мы можем просто жить рядом с ними! Люди это делают. Делают поколениями!

— Вы имеете в виду Авалон?

Она кивнула.

Саракоглу усмотрел в этом шанс повернуть разговор в другое русло.

— Да, здесь, конечно, есть интересные случаи, — улыбнулся он. — Как много вы об этом знаете?

— Очень мало, — неохотно призналась Луиза.

— Вы могли бы побывать на Авалоне, — сказал он. — Он не так далеко, в десяти-двадцати световых годах. Я бы сам не отказался от этого. Общество там совершенно необычное, если не сказать — уникальное!

— Неужели вы не понимаете? Если люди и итриане могут поделить одну и ту же планету…

— Это совсем другое дело. Позвольте мне кое о чем вам рассказать. Я тоже никогда там не бывал, но изучил много материалов.

Саракоглу глубоко вздохнул.

Авалон был открыт пятьсот лет назад одним из кораблей Великого Обзора, прилетевшим на Итри, — начал он, — и отмечем им как потенциальная колония. Но планета находилась так далеко от Земли, что тогда ею никто не заинтересовался. Само это название долго не упоминалось. И хотя Итри был на сорок световых лет дальше, но казался более привлекательным — богатая планета, населенная народом, с энтузиазмом шедшим навстречу всему новому и стремящемуся к торговым связям.

Саракоглу на мгновение умолк, а затем вновь продолжил свой рассказ.

— Примерно три с половиной столетия тому назад человеческое общество сделало итрианам предложение. Но Политехнической лиге предстояло еще продержаться до краха не менее пятидесяти лет, и тот, у кого неплохо работали мозги, уже предвидел надвигающийся период раздора. Эти люди, предводимые старым опытным исследователем, желали защитить будущее своих семей, перебравшись на Авалон — под протекцию Итри, которой не грозил распад, как цивилизации техники. Итриане согласились и, естественно, некоторые из них присоединились к переселившимся землянам. Потом пришли беспорядки, коснувшиеся и Итри. Но Земля добилась мира, превратившись в Империю, Итри же стал Доминионом. В то же время, авалоняне, которые держались вместе и вместе пережили ужас хаоса, слились в одно целое.

— Именно это и требуется сегодня.

Они остановились у решетки, обвитой виноградными лозами.

Саракоглу сорвал кисть винограда и предложил девушке. Луиза покачала головой. И тогда он съел ее сам.

Виноград был сладким и вкусным, но немного странным: ведь все-таки почва Эсперанса отличалась от почвы Земли.

Солнце скрылось, сад наполнили тени, ярким цветком расцвела на небе Вечерняя звезда.

— Я понимаю, что ваши планы состоят в том, чтобы включить Авалон в состав Империи, — сказала Луиза.

— Да, — кивнул Саракоглу. — Если принять во внимание все, что я сказал, и то, что людей на нем большинство. Думаю, что они были бы рады присоединиться к нам, а Итри не возражала против того, чтобы избавиться от них!

— Должны ли мы сражаться?

Саракоглу улыбнулся.

— Мир установить никогда не поздно, — сказал он.

Саракоглу взял Луизу за руку.

— Не вернуться ли нам в дом? Наверное, ваш отец вот-вот появится, и мы успеем приготовить для него шерри.

Он не стал огорчать ее сообщением о том, что вот уже несколько недель, как корабль-курьер привез Имперский указ о войне на Итри, ко всенародному объявлению которой и готовились все последнее время губернатор и адмирал.