Война претендентов
Шрифт:
— А Креза он тоже умертвил? — спросил Римо.
— Нет. Позднее, когда во всем мире золото стали ценить превыше всего, мастер Синанджу всегда требовал платы за услуги в первую очередь золотом, а уж потом другими ценностями.
— Значит, рис вам не подойдет? — разочарованно спросил король Македонии.
— В качестве подношения — сгодится, в качестве платы за услуги — нет. У вас есть золото?
— Да, но немного. А сейчас я хотел бы рассказать вам о Македонии.
— А где рыба? — прервал его Римо.
— Вот она, вместе с тушеными овощами.
— Я не могу есть такую рыбу.
— Попробуйте, очень вкусно!
— Там плавает кукуруза, — жалобно застонал Римо.
— Так не трогайте ее, ешьте все остальное.
— Он не может есть пищу, загрязненную кукурузой, — хитро прищурился Чиун. — У него аллергия на кукурузу.
Римо торопливо окинул голодным взором расставленные перед ним яства.
— А утка есть?
— Уток нет, но есть многое другое, ничуть не хуже. Отведайте любое, вам понравится.
— Тогда принесите мне воды, — сокрушенно проговорил Римо.
Два рослых официанта внесли сосуд с водой, причем такой большой, что в нем при желании можно было выкупаться.
Окунув в сосуд палец, Римо понюхал его и облизал.
— Солоновата.
— Это вода Вардара!
— Солоновата, — брезгливо повторил Римо.
— Поговорим лучше о золоте, — вмешался Чиун.
— Македония — страна гордых людей. — В подтверждение своих слов правитель ударил себя кулаком в грудь. — Нас завоевывали и сербы, и турки, и греки... но мы все равно остаемся македонцами!
Чиун понимающе кивнул:
— Вам нужны услуги Дома Синанджу. На какой основе — разовой или долговременной?
— Мы с радостью примем Дом Синанджу под величественную сень нашего государства на вечные времена, по крайней мере если он сам этого хочет, потому что нас связывают общие исторические корни.
— Прекрасно! Македония — вечное государство! — провозгласил Чиун.
— Весьма рад слышать.
— Но золото тем более вечно. Продолжительность оказания услуг напрямую зависит от количества золота. Чтобы говорить конкретнее, надо знать, что именно вы хотите.
— Все золото Македонии — ваше, если вы присягнете на верность стране, — великодушно пообещал король.
Чиун слегка поморщился. Римо тем временем набрал полную чашку воды и попытался пить сквозь крепко стиснутые зубы. Таким образом он надеялся притупить тошнотворные ощущения, вызываемые недостаточно чистой, солоноватой водой. К великому ужасу всех присутствовавших, попытка закончилась тем, что он с шумом выплюнул всю воду обратно.
Чтобы заглушить неприятные звуки, мастеру Синанджу пришлось повысить голос:
— В таком случае можно говорить о долговременной службе. Нас устраивает предложенное вами количество золота...
Король Македонии радостно хлопнул в ладоши:
— Отлично!
— ...если оно равно тому количеству, которым одарил Дом Синанджу персидский царь Дарий.
Король задумчиво почесал подбородок и спросил:
— И сколько же это?
Все присутствующие сразу же насторожились. Заметив реакцию гостей, Чиун сказал:
— О некоторых вещах лучше не говорить в присутствии тех, чье материальное благополучие зависит от золота правителя.
— Ах да! — Правитель наклонился к мастеру Синанджу, и тот прошептал ему на ухо несколько слов.
Король застыл на месте, потом медленно откинулся на подушки и смертельно побледнел.
— Это было бы вполне приемлемо... — медленно начал он.
— Вот и отлично!
— ...если бы мы обладали таким количеством золота. Но у нас его нет.
Чиун нахмурился.
— Хорошо, сколько же золота в твоей казне? — требовательно спросил он.
С опаской поглядев по сторонам, правитель наклонился к Чиуну и что-то прошептал ему на ухо.
Теперь уже мастер Синанджу застыл в изумлении. Глаза расширились, с лица сошла краска.
Выпрямившись, словно тянущийся к солнцу подсолнух, он медленно встал.
— Идем, Римо, — ледяным тоном обронил он. — Нам не о чем разговаривать с мошенниками, смеющими называть себя македонцами, а свою страну Македонией. У этих обманщиков нет золота.
Правитель Македонии вскочил на ноги.
— Прошу вас, не уходите!
— Забудь о том, что мы здесь были, — насмешливо проговорил Римо, распахивая дверь перед величественным мастером Синанджу. — А в следующий раз помни о рисе.
Римо самому пришлось сесть за руль лимузина и отправиться в аэропорт.
Там их уже ждали. Неподалеку от летного поля была сосредоточена чуть ли не вся артиллерия македонской армии — целых две старинные пушки со всей полагающейся прислугой.
Завидев приближающийся лимузин, офицеры лихорадочно затолкали в жерла пушек чугунные ядра и с помощью зажигалок запалили порох с другого конца.
Не успел Римо выйти из машины, как вокруг засвистели снаряды. Одно ядро летело прямо на него. Отскочив к машине, Римо поднял крышку багажника. Ядро ударилось о бронированную сталь лимузина и на какую-то долю секунды словно прилипло к ней. Этого хватило для того, чтобы Римо успел схватить его рукой, изменив, таким образом, угол отражения. Ядро тут же свалилось в багажник. Лимузин заметно осел, несмотря на отличные амортизаторы.
А вот и еще одно ядро. Впрочем, оно летело слишком высоко, поэтому, благополучно миновав лимузин и его пассажиров, с тяжелым металлическим стуком ударилось о землю далеко от цели.
Забравшись в поджидавший их самолет, Римо весело помахал офицерам, скорчившимся от страха перед неотвратимым возмездием, и наглухо захлопнул дверь за Чиуном.
Получить разрешение на взлет оказалось очень легко. Римо пришлось лишь пообещать в диспетчерской прекратить швырять в них оставшимся от пассажиров багажом, и взлетная полоса была тут же расчищена.