Война со смертью
Шрифт:
3
Александр Васильевич сдал кровь на анализ в восемь утра, а попасть к врачу не удалось. Ни к одному. Без талона никого не принимали. А добыть талон проблема, особенно для тех, кто слабо видит, у кого никудышнее зрение. И потом, надо усвоить этот проклятый аппарат, который выплевывает талоны, но дата приема в талоне через две недели. И следующая причина...какая же следующая причина, черт возьми? А, надо прислушаться к самому себе, что болит и где болит. А, мочевой
– Кто лечит мочевой пузырь, вы не знаете?
– спросил он так громко, что пожилая дама, что стояла впереди, вздрогнула. Но тут же пришла в себя, улыбнулась и ответила - просто и доступно:
– Уролог Драчевский, кандидат медицинских наук.
– И вы к нему?
Дама насупилась и нехотя буркнула:
– У меня все в порядке. А вообще такие вопросы даме не следует задавать. Уразумел?
– Простите. Это я так, по недоразумению. Мы с супругой всегда спрашиваем, кто куда ходил и зачем и сколько раз. Привычка сказывается. Знаете, у меня много всяких привычек, в том числе и нехороших...
– Заруби себе на носу, старикашка, мне нет дела до твоих привычек.
– Привычка имеет большое значение...
– У вас-то дурная привычка: вы пристаете к незнакомым людям.
– Да я не к людям, а к дамам, - сказал Веревкин и понял, что это даму задело.
– Если бы был одет с иголочки и показывал белые, как снег зубы, я бы положительно отреагировала на ваше...приклеивание.
– Да, но любую бумажку можно приклеить только к гладкому, но не к морщинистому листу.
Дама, в знак проста, умолкла, но сделала такой вид, что Александр Васильевич прочитал: если скажешь хоть слово, получишь в рыло.
***
Драчевский маленький, щупленький, морщинистый старикашка всеми и всем недовольный, схватил талон, что-то пометил у себя и сказал:
– Все, вы свободны.
– Я очень рад, но мне бы...лекарство какое, осмотр там, ощупывание.
– Ладно, снимай штаны.
– Так сразу?
– Запором страдаешь?
– К сожалению, да.
– Тогда иди к проктологу.
– Но у меня мужская болезнь.
– Ты, что, подцепил? Тогда к венерологу.
– Аденома у меня: мужская болезнь.
– Не позавидуешь. Хошь, выпишу простамол?
– Нет, спасибо. Друзья говорят: дрянь. Только деньги из кармана вытаскивать. Все телеканалы рекомендуют: только простамол, значит, лекарство - дрянь.
– Ну, тогда не знаю. Походи так, может, пройдет.
– А подлечить нельзя?
– А шут его знает. Впрочем, давай так: приходи через недельку, будем посмотреть.
Александр Васильевич вышел, не солоно хлебавши. На банкетке сидел мужчина средних лет напротив кабинета Драчевского.
– Ну, что?
– спросил он.
– А, ничего. Сказал прийти через неделю.
– А я хожу уже второй месяц. Драчевский фрукт еще тот. Ему нужны деньги. Без взятки он тебе ничего не сделает, а между тем, эту дрянь, надо лечить и не тянуть.
– Чем она опасна?
– задал вопрос Александр Васильевич.
– Она может превратиться в рак. Тогда операция, а после операции...
– Что после операции? скажите, не тяните резину.
– После операции надо заказывать гроб. Никто после операции долго не живет.
– Ну, тогда...тогда...впрочем, желаю успехов.
Саша направился к лифту, но вместо первого этажа он нажал не ту кнопку и очутился на четвертом, на этаже, который занимала главный врач и ее замы, помы и бухгалтерия.
У кабинета Главврача сидела та же полная молодая дама и как только увидела постороннего человека тут же встала и заслонила входную дверь своей тыльной стороной и задала тот же вопрос:
– Вы куда?
– Я по вызову.
– Наш главный врач никого не вызывает и ее никто не вызывает. Не путайте первый этаж с четвертным, элитным.
– Ого, точно, перепутал, звиняйте и прощевайте. Глядите, чтоб с вашей главной ничего не случилось. Она хоть выходит из кабинета в течение дня?
– Зачем?
– Ну, как зачем? пи-пи, а-а.
– Фулиган. Должна вам напомнить, что лифт работает, и он вас ждет.
***
Что ни говори, в Москве жить комфортно и не только в Москве, наверное, во всех столицах мира живется лучше, чем на периферии. Тот, кто сидит на троне, в царском кресле, знает, что любой переворот может произойти только в столице. Так было и в СССР.
В Москве, боле-менее, всего было навалом, а за пределами кольцевой, во всех регионах огромного государства, счастливые граждане, строившие коммунизм, забывали, как пахнет колбаса. А потому от фабрик, заводов, исключая колхозы отправляли делегации вроде бы посетить Мавзолей, но на самом деле посылали за колбасой. Торбами, мешками, счастливые граждане, посмотрев на своего божка в Мавзолее, набитыми до отказа привозили эту колбасу и устраивали дележ.
В Москве прекрасный городской транспорт, он работает как часы, в Москве полно врачей, поликлиник, в том числе и частных, платных, магазинов, где абсолютно все есть.
В ближайшее воскресение Александр Васильевич отправился в Битцевский лесопарк на прогулку, присел на сыроватое бревно и немного простыл, как раз в том месте, где чувствовался дискомфорт. А ночью начались боли, да такие, что пришлось вставать, облачаться в одежду и сидеть на кухне до утра. В сидячем положении боль утихала.
Утром, едва перекусив, отправился к профессору Драчевскому...без талона. Он буквально ворвался в кабинет. Врач уставился на посетителя, как на врага народа, посмотрел на него бегающими бесцветными глазками, над которыми торчали по три рыжие волосинки бровей, грозно произнес: