Шрифт:
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Повесть "Война Спартака" - вторая часть дилогии о Спартаке, является продолжением повести "Молодость Спартака".
К сожалению, из ста тридцати страниц, на которых размещался текст, по недосмотру автора сохранилось только пятьдесят. Полный текст составлял около 10 авт.л.
Публикую сохранившиеся отрывки для читателей, ознакомившихся с "Молодостью Спартака" и захотевших хоть что-нибудь узнать про дальнейшую жизнь героя.
Повесть "ВОЙНА СПАРТАКА"
Состоит
Часть 1. К А П У Я
(Жизнь в гладиаторской школе; побег на Везувий; виноградные лестницы)
Сохранился отрывок из 481 слова:
"... Утомлённые люди тотчас повалились на землю и уснули. Семь десятков молодых мужчин , злой судьбой занесённых на крышу Италии со всех концов земли, спали мёртвым сном, забыв на время подстерегавшие их опасности. Остались бодрствовать трое - Спартак, Крикс, Эномай.
– Друзья мои, сотоварищи, братья!
– радостно огляде6в соратников, воскликнул Спартак.
– Исполнилась наша мечта. Мы свободны.
– Навсегда свободны, - расправляя сильные плечи, мрачно заверил Крикс.
– Жаль тех, кто остался в школе, - напомнил Эномай.
– Жаль. Но давайте думать, что делать дальше.
Спрятаться на Везувии в случае удачного побега у них было решено ещё в Капуе с тем, чтобы туда смогли позднее добраться их семьи. Правда, бежать пришлось ранее намеченного времени и не всё получилось, как задумывалось, но делать было нечего. Обретя свободу, они лишились всего: ни пищи, ни одежды, ни одеял, чтобы укрыться от ночного холода. Вода, к счастью, тут была: внизу тёк ручей.
– Охота поспать, - объявил Крикс и, не дождавшись конца совета, вытянулся на земле во весь свой огромный рост.
– Посплю и я, - решил Эномай.
Обязанность думать о будущем друзья оставляли фракийцу - зачинщику их побега. И Спартак остался сидеть, подперев голову кулаком.
– Я хочу есть и пить, - сказала, проснувшись, Ноэрена.
– Хочется есть, - вторили ей беглецы, привыкшие в школе к обильной пище.
Не долго думая, Крикс предложил посетить расположенную невдалеке уединённую виллу и поискать там еды. Гладиаторы оживились.
– Пойдёт десять человек, - распорядился Спартак.
– Остальные будут строить лагерь.
– Какой ещё лагерь?
– переглянулись гладиаторы.
– Ты главарь, - кивнул один из них. Все тотчас шумно согласились.
– Нет, - остановил их Спартак, заметив, как поморщился Крикс.
– Один я е приму власти. В школе Эномай был главой отряда "галлов", а Крикс бойцом первого ранга среди "самнитов". Пусть они и останутся вождями.
– Спартак, мы больше не гладиаторы, - напомнил Эномай.
– Но поделиться на отряды верная мысль, - вмешался Крикс. - Родные края у всех разные. Я готов возглавить германцев, Эномай пусть распоряжается кельтами, а Спартак - фракийцами.
Единодушно провозгласив вождями Крикса, Эномая и Спартака, добровольцы отправились на поиски продовольствия, напутствуемые просьбой фракийца никого не убивать и брать только необходимое. Оставшиеся принялись расчищать площадку под лагерь.
Когда отряд Крикса вернулся, взобраться на площадку уже можно было не цепляясь за кусты, а по выложенным из камня ступеням. У входа в лагерь были устроены каменные завалы , и уже начато сооружение шалашей. А на алтаре, наспех сложенном, но уже любовно обвитом сплетённой руками Ноэрены виноградной гирляндой, дымились сосновые шишки.
Вернувшиеся пришли с добычей: амфоры с вином и маслом, тюки с тряпьём везли несколько ослов. При виде такого изобилия Спартак покачал головой, однако Крикс отмахнулся, вело сообщив, что их приход поначалу испугал челядь усадьбы, а потом слуги сами стали помогать гладиаторам тащить добро из хозяйских кладовых."
Часть 2. В О Й Н А С В А Р И Н И Е М
(первый богач Рима Красс берётся подавить восстание гладиаторов; для начала он засылает в их стан своих лазутчиков, в том числе Фаннию)
(Сохранился отрывок из 2000 слов)
"1. КРАСС
В год консулата Лукулла и Кассия по стране шли слухи о многих чудесных знамениях. В Ноле корова заговорила; на Пиценском поле шёл каменный дождь; в городе Цере вода окрасилась кровью, а у статуи Аполлона отлетела голова. На Бычьем рынке в Риме шестимесячный младенец крикнул: Рим, спасайся! Эти зловещие знаки никто тогда не связывал с бегством капуанских гладиаторов. Римлян волновали более важные заботы. На западе отложилась Испания. На востоке царь Понта Митридат в третий раз начал войну, захватив Вифинию, завещанную Риму царём Никомедом. Его союзниками выступили Тигран царь Армении и Фраат царь Персии. Его также поддерживали флотилии пиратов, захватившие все торговые пути, что грозило Италии голодом. Против Митридата были посланы войска во главе с обоими консулами; против продолжавшего бесчинствовать в Испании Сертория Помпею были отправлены подкрепления. Расправиться с пиратами должен был флот под водительством Антония. Таким образом, в Италии почти не оставалось войск, и волей-неволей о беглых гладиаторах, засевших на Везувии, пришлось до поры забыть.
В ту осень первый богач Рима Марк Лициний Красс рано вернулся с побережья: из-за шаек беглых рабов в Байях стало неуютно. Дела в столице повергли его в уныние: болтуны на форуме злословили по поводу продажности рыночных эдилов, болтуны в сенате восхваляли ветхую республику, взывая к теням Катона и Сципиона; а дикая чернь, знать ничего не желая, требовала дешёвого хлеба и бесплатных зрелищ. О том, что благодатная Кампанья наводнена разбойниками, не думал никто.
Меж тем Красс разорялся: из его кампанских имений толпами бежали рабы. Тревожные сведения поступали от всех виликов. Скрывавшиеся на Везувии гладиаторы, разгромив злополучного Клодия, умножились до чрезвычайности. Когда Красс слышал насмешки безмозглых сограждан над вооружёнными вертелами гладиаторами, он с раздражением отходил прочь. Он-то прекрасно знал, что опасность велика. Шайки беглых, возможно, ещё не обрели единого руководителя, но если тони его обретут, а всё к тому идёт, для римлян наступят чёрные дни . О чём думает правительство, давая разгореться губительному пожару в сердце Италии? Отцы-сенаторы (отребье, уцелевшее после марианских и сулланских кровопусканий) способны были управлять государством, как евнухи - жениться. Сейчас Риму нужна была сильная рука.
Красс был честолюбив. Желание первенствовать сжигало его. Рано догадавшись, что никакой ум, никакое красноречие, никакие доблести не в силах сделать то, что делают деньги, он предался стяжательству. Деньги - золотые, серебряные, медные кружочки. Он и не пахнут, не просят есть, занимают мало места. Деньги - всё. Умей их только находить. Если в пыли на дороге валяется жалкий квадрант, не гнушайся нагнуться и поднять его. Весь город видел, как он не погнушался сделать это на оживлённой улице.