Война Спартака
Шрифт:
Среди фракийцев было много людей, сведущих в плавильном деле и постройке печей. Осматривая очередную печь, Спартак похвалил работу и уже хотел ехать дальше, когда заметил старика Наркисса, недавно просившего вождя уделить время для разговора.
– Выкладывай свою нужду, старче, - поманил его Спартак.
Откуда ни возьмись, выпорхнула Элена и, взяв деда под руку, прижалась к нему, подняв на вождя ясные глаза. Эта девушка была сделана, верно, не из мяса и костей, а из того материала, что и лилеи - цветы Юноны, выросшие из молока богини.
– Почему ты не на сборе маслин?
– не показывая виду,
– Я помогаю дедушке резать прутья,- обезоруживающе улыбнулась она.
– Прутья нужны для щитов, - вмешался Наркисс.- Я хотел показать тебе, какие щиты получаются.
Щиты из прутьев - что за чушь! Однако вечером, проходя мимо шалаша Наркисса, Спартак увидел плетёный и обтянутый бараньей шкурой щит. Повертев его так и сяк, заинтересовавшись, он вынул меч и ударил по щиту.
– С твоей силищей ты, конечно, его разрубишь, - остановил его Наркисс.
– Но не сразу. Железный не намного прочнее. Зато для моего щита не требуется железа, только прутья и свежесодранная шкура. Засохнув, она становится каменной.
Поняв выгоду, вождь обрадовался:
– Сможешь наладить изготовление?
– Не боги горшки обжигают, - кивнул польщённый Наркисс.
Приговор вождя был стремителен:
– С этой минуты ты - сотник щитников.
Вокруг деда, радостно хлопая в ладоши, запрыгала Элена."
Часть 4. К А Л Ь П А М
(Раскол у спартаковцев и гибель германского лагеря; сохранилось около половины текста)
1 . СБОРЫ
"Задул фавоний. Этот тёплый ветер с запада означал начало весны. Теперь до мартовского равноденствия селяне станут расчищать, унавоживать и мотыжить нивы, подрезать и окапывать виноградные лозы, высаживать из питомников молодые плодовые деревья. Всё зазеленеет, набухнут реки, прилетят ласточки, землю украсят лиловые и жёлтые цветы.
Потеряв надежду, что её скоро вызволят отсюда, Фанния срывала злость на ком попало, так что даже преданная Реститута стала её избегать. Хромоножка сумела втереться в доверие к жене Спартака и даже раздобыла клок волос фракиянки, чтобы Фанния могла совершить колдовской обряд, дабы навести порчу на ненавистную женщину. Слепив из глины фигурку и увенчав её волосами Ноэрены, она проколола ножом грудь куклы и, взывая к Гекате, зарыла её в полночь на перекрёстке. Колдовство должно было обязательно подействовать.
Спартака она видела редко, хотя её повозка стояла невдалеке от претория.. Лошадей у Фаннии давно не было, оглобли лежали на земле. Отделавшись от скотины, поначалу она радовалась, но теперь, видя, как все вокруг, готовясь к походу, обзаводятся кто волами, кто лошадьми, встревожилась. На её требование вернуть коней сотник посоветовал забыть о них. Она сделала попытку разыскать их в табуне, однако пастухи грубо прогнали римлянку прочь. Тогда она решила потребовать справедливости у Спартака.
Писец объяснил назойливой просительнице, что по её делу следует обратиться к лошадиному эдилу, однако Фанния не собиралась отступать. Она подстерегла Спартака, когда тот возвращался вечером к себе, по обычаю окружённый толпой. Растолкав народ, Фанния уцепилась за его плащ, требовательно настаивая, чтобы он её выслушал. Уразумев просьбу избранницы Крикса, вождь сказал:
– Скоро из Консенции возвращается Крикс. Он позаботится о тебе.
Вот уж обрадовал! После случившегося она вовсе не собиралась попадать Криксу на глаза. Зачем ей Крикс с его германцами, когда главный тут Спартак
Вождь уходил и, чтобы продлить разговор, она спросила вдогонку первое, что пришло в голову:
– Это правда, что ты царского рода?
– Ха!
– приостановился он.
– Я сын кузнеца, и все мои предки ибыли кузнецами и воинами.
Надо же, не стыдится низкого происхождения, удивилась она.
– Но ведь ты мог быть подброшен в семью кузнеца, - предположила Фанния.
Он засмеялся:
– Моя мать ничего такого не говорила. Но почему тебе так хочется, чтобы я был царским сыном?
– Это бы тебе не помешало.
– Женщина, - укоряющее качнул головой Спартак, - не только отцы и деды приносят славу человеку.
– И, сделав толпе знак разойтись, он быстро зашагал прочь.
Фанния, не отставая, вприпрыжку устремилась следом.
– Ты рассуждаешь, как оторванный от жизни философ, а я - трезво, как обывательница. Мир не переделаешь. Что хорошего, если тебя станут называть в веках гладиатором и беглым рабом, а не царским отпрыском?
– Меня совершенно не волнует, как станут называть меня в веках, - с досадой отмахнулся он.
– Напрасно. О тебе не скоро забудут. Тебя проклянёт Рим.
Он махнул рукой:
– Рим в бездне истории всё равно что Силарида от Атины до Форума Попилия.
Поражённая Фанния негодующе воззрилась на него: как он смел говорить подобное о Риме!
– Ты опасный человек! Марий и Сулла перед тобой мальчишки, - всплеснула она руками.
– Теперь я знаю: твоё появление было предсказано в Сивиллиных книгах, и ты ни что иное как воплощение гиганта Алкионоя, посягнувшего на самого Геркулеса. Твоя дерзость не имеет границ. И наивность тоже. Неужто ты веришь, что сумеешь создать платоновское государство, о котором рассказываешь, с этими рабами, грубыми, вонючими, неграмотными, годными только для самой чёрной работы?
– Виноград, из которого делают прославленный фалерн, тоже неприятен на вкус, - сухо отозвался он, уходя.
Крикс появился в конце зимы с огромным числом разноплеменного народа, собранным им в Бруттии. То, что он увидел в лагере Спартака, поразило его. Нет, фракийца не превзошли захваченными богатствами германцев: каким добром можно разжиться в луканских горах? Зато они заготовили много зерна и масла, сохранили стада овец и коз. Люди Спартака не щеголяли в яркой и красивой одежде, зато все имели тёплые плащи и добротную обувь. Крикс увидел настоящее войско, разбитое на центурии, когорты и легионы, со своими значками и легатами, с конницей, сапёрами, вспомогательными частями. Не веря глазам, он трогал лезвия самодельных мечей, рассматривал странные щиты рядовых воинов, их изготовленные из ткани и закаменевшие от соли и извести панцыри. За одну зиму фракиец сумел превратить толпы беглых рабов в подобие римского войска, обучил их строю и владению оружием, а, главное, заставил подчиняться начальникам.. Итак, Спартак и тут превзошёл его: войска у Крикса не было, только огромный обоз с награбленным барахлом.