Война в Кедровой Долине
Шрифт:
Есть тут и еще одно серьезное опасение. Их слишком мало, они не смогут выделить людей для охраны фургонов на долгом пути через горы и суровые нехоженые места.
Он подтянул подпругу, чувствуя, как чьи-то глаза следят за ним, и хотел уже было сесть в седло, как позади раздался голос:
— Трент, Рита просила меня спросить, не зайдешь ли ты к ней.
Голос принадлежал Прайсу Диксону, крупье из «Хрустального дворца», который, как говорят, не знает промаха в стрельбе.
— Ладно, — неохотно согласился Трент. — Только не будет ли у нее из-за этого неприятностей? Вдруг кто-нибудь узнает, что я с ней разговаривал? Мы, поселенцы, теперь здесь не в чести.
— Да, похоже, вас решили держать на коротком поводке, — заметил Диксон.
— Видимо, так.
Уже на ходу Диксон искоса взглянул на Трента.
— А почему ты не носишь пояс с револьверами? Не боишься, что в один распрекрасный день тебя прихлопнут?
— Чем меньше оружия, тем меньше шансов ввязаться в драку.
— Ну, Малыша Хейла этим не убедишь.
— Ты прав. Его не волнует, может противник ему ответить или нет.
Они остановились у входа в салун.
— Кто ты, Трент? Что ты за человек?
— Я? Я — Трент, фермер с горной долины, а что такого?
— Трент, я ведь сдавал карты и на западе Миссури, пока не закончилась война между Штатами. Я повидал немало людей, которые умели обращаться с оружием, и знаю эту породу. Ты не Вэс Хардин, которого я знал в Абилине, не Хикок и не Мастерсон, не Билли Брукс и не Фармер Лил или Джон Бул, ты никогда не пьешь, поэтому не можешь быть Беном Томпсоном, но кто бы ты ни был, я чувствую, что ты из той же породы.
— Много будешь знать — плохо будешь спать, — отшутился Трент. — Не имя делает человека. К тому же к старому топору легко приделать новую ручку.
— Ты, конечно, прав, но и с новой ручкой топор будет рубить по-прежнему. Я не потеряю из-за этого сон — я стою за кулисами, — но вот тем, кто играет на сцене, надо бы знать своих партнеров. Для меня же достаточно того, что ты друг Риты. И, кроме того, — добавил Диксон, — ты нравишься Джейму Бриго. — Он взглянул на Трента. — Что ты о нем думаешь?
— Бриго? — Трент усмехнулся. — Он — помесь мексиканца с дьяволом, очень преданный, но я скорее соглашусь иметь дело с тремя Хейлами, чем с одним Бриго. Сущий дьявол.
— Все верно. Теперь он день и ночь сидит под дверью Риты, даже не представляю, когда он спит, и все же знает обо всем, что происходит в городе, куда больше других.
— Послушай, Диксон, убеди Риту все продать и уехать отсюда. Не исключено, что в ее салуне начнут стрелять или его вовсе сожгут. Предстоит долгая, затяжная борьба.
— Ну, Хейл так не думает.
— Зато так думает Парсон Хэтфилд. Сомневаюсь, что Хейл понимает, в какую историю он ввязался. Никто прежде не давал ему отпора, вот он и блефует, не зная, что у противника на руках козыри.
— Я знаю Хэтфилдов. Я ведь вырос на Юге, Трент, и помню: время от времени такие ребята спускались со своих гор, и я никогда этого не забуду.
Трент открыл дверь.
— Оставайся с Ритой, Диксон. Боюсь, когда начнется заварушка, ей потребуются все ее друзья, а я буду в горах. И все же попробуй вытащить ее отсюда.
Диксон пожал плечами, улыбнулся, а потом грустно покачал головой.
— Думаю, ты знаешь Риту лучше, чем я. Она всегда принимает решения сама. Всегда. К тому же Рита ничего не боится.
— Тогда будь под рукой, когда придут трудные времена.
Трент вошел в тихое прохладное помещение. Только двое мужчин, оба приезжие, стояли за стойкой бара — для выпивки было еще рано, в Седаре только садились за ужин.
Он посмотрел через плечо. Солнце опускалось за горизонт, и улицы и стены домов покраснели, будто от крови.
Глава 4
«Хрустальный дворец» был одним из тех заведений, без которых невозможно представить себе Дикий Запад. К услугам желающих промотать свои деньги здесь были салун и казино, но сюда приходили не только для того, чтобы выпить и испытать судьбу в азартных играх; салун на Западе был местом встреч, политическим форумом. Здесь совершались сделки и велись переговоры, он был своего рода клубом, где можно было получить любую информацию.
На Западе люди зарабатывали деньги разведением скота, охотой на бизонов или добычей золота, и в большинстве своем с легкостью расставались с заработанным. Те, у кого были деньги, хотели получить за них самое лучшее: редкие вина, шампанское, деликатесы и красивую обстановку.
Ковбои Седара, работавшие на Хейла, получали не так уж много, но по сравнению с тем, что зарабатывали другие, это были приличные деньги. Они-то и являлись завсегдатаями «Хрустального дворца». Заглядывали сюда и старатели, причем многие приезжали издалека, из Флоренс или даже Айдахо-Сити, потому что салун Риты считался лучшим из заведений подобного типа.
Дела у Риты Риордан, как сразу заметил Трент, шли неплохо. Свой первый игорный дом с салуном и Джеймом Бриго в придачу она унаследовала несколько лет назад.
Несмотря на свою молодость, Рита умело вела дела, и заведение приносило неплохой доход. Здесь не мошенничали, не пользовались никакими шулерскими приемами. Более того, если какой-то проигравшийся в пух и прах игрок заявлял, что его обманули, она немедленно возвращала ему всю проигранную сумму, но с этого момента двери казино закрывались для него навсегда. Зная это, даже совершенно проигравшиеся обычно не протестовали, не желая быть отлученными от лучшего заведения в городе, которое славилось на всю округу непревзойденной кухней.
Трент плохо разбирался в игорном бизнесе, но было ясно, что заведение Риты процветает.
Прайс Диксон провел его через комнату, и Трент увидел Джейма Бриго, одетого в черный бархатный костюм и белую рубашку. На его поясе висели два револьвера и торчала рукоятка ножа. Другой нож, как припомнил Трент, Бриго носил на шее — так его легче выхватить и пустить в дело.
— Буэнос диас, сеньор! — сверкнул белоснежными зубами Бриго.
Диксон указал на дверь, возле которой сидел Бриго.
— Она там.