Война Волка

Корнуэлл Бернард

— Я их убью. — рявкнул он.

— Мне нужны пленные. — возразил я и посмотрел на двух воинов. — Бросьте мечи. — приказал я, а когда они заколебались, крикнул: — Бросайте мечи!

Мечи упали.

Священник, храбрый человек, считавший, что столкнулся в церкви почти с армией вооруженных воинов, поднял руку.

— У них право убежища. — повторил он.

— У них право убежища, господин. — поправил я его, подошел к алтарю и вытер белой скатертью следы крови и дождя с клинка Вздоха Змея. — Церковь. —

пояснил я норвежцам, незнакомым с этим понятием.

— дает убежище преступникам. Пока они внутри, мы не можем их тронуть, сами не став преступниками.

— Я пнул упавшие мечи в сторону Берга. — Если мы нападем на них здесь, то нас накажут.

— Меня наказать не посмеют. — возразил Сигтрюгр.

— Ты еще не знаком с яростью священников. — не согласился я. — Они проповедуют мир и требуют смерти врагов. Кроме того, я хочу их отпустить.

— Отпустить? — поразился Сигтрюгр.

— Ну, кто-то же должен принести лорду Этельхельму хорошие новости. — пояснил я, вернул Вздох Змея в ножны и повернулся к пленникам.

Оба были еще молоды. Один, с синяком на щеке, трясся от страха, другой вел себя поувереннее, у него хватило мужества посмотреть на меня, С Сигтрюгром я говорил на норманноском, но теперь перешел на язык саксов.

— Кто вы? — спросил я того, кто посмелее.

Он замялся, но в итоге разум возобладал над желанием бросить вызов.

— Хельмстан. — пробормотал он, Я подождал. — Господин. — добавил он с обидой в глазах.

— Кому вы служите?

Снова возникла заминка, и на этот раз ответ выпалил второй, более молодой и испуганный:

— Гримбальду, господин.

— Гримбальду. — повторил я незнакомое имя. — А кому служит Гримбальд?

Хельмстан сердито глянул на своего спутника и ничего не сказал, поэтому я вытащил Осиное Жало, короткий меч, и улыбнулся.

— Сегодня вечером он еще не пил кровь, и его мучает жажда.

Священник возмутился, но замолчал, когда я направил Осиное Жало на него.

— Так кому служит Гримбальд? — спросил я еще раз.

— Гримбальд служит лорду Этельхельму, господин. — неохотно признал Хельмстан.

— Сегодня вечером вас вел Гримбальд?

— Нет, господин.

— А кто?

— Тортред, господин.

Это имя мне тоже было незнакомо, и я предположил, кем бы он ни был, что теперь это лишь мертвец на улице.

— Тортред служил Гримбальду? — спросил я.

— Да, господин.

— И какой же вы получили приказ? — поинтересовался я. Никто не ответил, и поэтому я шагнул к ним и поднял Осиное Жало. — Меня называют убийцей священников. — сообщил я. — думаете, меня волнует какое-то там сраное убежище?

— Нам приказали убить тебя, господин. — прошептал испуганный юнец и застонал, когда я прижал Осиное Жало к его опухшей щеке.

Я задержал

меч на пару мгновений, а потом шагнул назад и убрал сакс в ножны.

— Передайте Гримбальду. — приказал я им. — что у него теперь два новых врага, Утред Беббанбургский и Сигтрюгр Нортумбрийский, А теперь — идите, И они ушли.

Глава 8

— Если мы намерены раздавить Скёлля. — сказал мне Сигтрюгр на следующее утро. — нам следует заключить мир с Эдуардом, Я могу сражаться с одним или с другим, но не с обоими.

— Эдуард болен. — ответил я. — он не станет сражаться.

— А ты уверен? — усомнился Сигтрюгр, и я лишь пожал плечами. — Может, сам он и болен. — продолжил Сигтрюгр. — но его войско — нет. — Он помедлил, пока Сварт открывал ставни таверны, чтобы впустить солнечный свет. Дождь перестал, Сигтрюгр потянулся задуть свечи. — Если Эдуард не может вести армию. — мрачно сказал он. — то поведут его олдермены.

— Они дерутся между собой, как голодные псы, из-за того, кто унаследует трон.

— Верный способ их объединить. — ответил Сигтрюгр. — дать им общего врага — меня. — Он наколол на нож ломтик бекона и мрачно смотрел на него. — С чего ему хотеть мира? Почему просто не захватить нас?

— Из-за беспорядков в его собственном королевстве. — пояснил я. — Мерсийцы до сих пор недовольны, датчане в Восточной Англии не угомонились, он взял новую жену, у которой сиськи пахнут лавандой, и он нас боится.

— Боится?

— Допустим, он вторгнется в наши земли. — продолжил я. — Допустим, поведет войско к северу через Линдкольн, Ведь мы разобьем его в прах?

— А мы сумеем? — хмуро спросил Сигтрюгр. — Их будет больше, чем нас.

— Они же саксы. — проревел Сварт. — конечно, мы их разобьем.

— Да, он превзойдет нас числом. — согласился я. — но ты не хуже меня знаешь, что численность — это еще не все. Он думает, что справится с нами, но сам в этом не уверен. — Я отломил кусок черствого хлеба, потом решил, что, пожалуй, не голоден, и бросил его псам. — И не забывай. — продолжил я. — мы страшные норманны. Когда я был молод, мы считали, что воин-датчанин стоит трех саксов.

— Четырех. — вставил Сварт.

— Ну, положим, это не так. — сказал я, заработав хмурый взгляд Сварта. — но страх остается. Саксы считают нас дикарями-язычниками и предпочтут уговаривать нас подчиниться, а не воевать. Если придется, они, конечно, будут сражаться, но Эдуард боится поражения, поскольку, если мы разобьем его армию, мятежники Восточной Англии и мерсийцы опять потребуют собственного короля, а знать Уэссекса захочет нового короля.

Сигтрюгр невесело улыбнулся.

— Может, стоит вторгнуться в Мерсию? Разбить сволочей.