Война
Шрифт:
На совете рода, который она сегодня созвала, собрались все Смирновы. В стороне, не за главным столом сидели дети, хотя скорее подростки. Там был и брат, с сестрой по отцу, Семена. Витя и Маша. Пети не было. Он был казнен прошлым главой. Так все думали. Но он здесь был. Притаился в углу, осматривая родственников злобным взглядом. В поместье этого человека знали как Глеб. Он был холопом семьи и водителем Людмилы Ильиничны.
Людмила, по такому случаю надела сегодня приталенное черное платье, выгодно подчеркивающую ее фигуру. Бесспорно, она была красива, но люди что сидели за столом
Людмила, улыбнувшись всем и постукивая ноготками по деревянной столешнице, заговорила.
— Крысы Императора убрались, и мы можем обсудить дела рода без лишних ушей. Первым делом, если вы не против, я представлю вам Глеба, моего водителя. С этого момента он не холоп, а полноправный слуга нашей семьи. К сожалению, ему, как и многим из нас пришла повестка, и он отправляется воевать, — Людмила хихикнула, от чего всех за столом передернуло. — Местом его службы будет юго-западный фронт, второй батальон, пята рота.
Людмила вновь рассмеялась. Члены рода, что сидели за столом не понимали ее веселья, но молчали.
Сумасшедшая, думало большинство, и они были недалеко от истины.
* * *
— Что там? Какая помощь вам нужна?
Григорьевка жила своей жизнью. На хозяйстве в деревне остались одни старики, и им была нужна наша помощь. Вот и сейчас, увидев, как я иду мимо, ко мне подошел один из жителей. Сосем старик. Опирается на клюку, но спину держит ровно.
— Мне бы солдатиков рукастых, хоть пару человек, старшина. Крыша совсем прохудилась, — указал он мне на свой дом рукой. — Поправить нужно до зимы. Так бы я сына попросил, но он на войне. Турецкий фронт.
— Хорошо. После обеда отправлю к вам отделение во главе с младшим сержантом. Они помогут переложить шифер и заделать дыры.
— Спасибо.
Я кивнул и пошел дальше. У нас итак чуть ли не треть роты трудится в деревне. Урожай то собрать помогли, но вот обработать его рук не хватает. Почти всех в Григорьевке забрали в армию, а старикам одним сложно. Приходится нам помогать. Поить скотину, убирать за ними, колоть дрова, копать, короче, жить простой деревенской жизнью, как и прежде, словно нет войны. Еще бы снаряды над головой не летали.
Я как раз шел проверить отделение, которое послал три дня назад перекопать огород у старухи, что живет на краю деревни. Что-то они долго там возятся.
Подобраться к дому удалось незамеченным. Подтянувшись на опорах забора, я заглянул во внутренний двор.
— И вот тебе на погоны. Две шестерки сверху.
— Эх. Раздавай заново.
В карты играют.
Первым делом я обошел дом и проверил что с полем. Как я и думал, оно было давно перекопано. В почву внесли опилки, фосфат и золу.
Во двор к бабке я зашел со стороны поля. Солдаты и ефрейтор что ими командовал, продолжали играть в карты.
— Перевожу.
— А-а! Нечем переводить, — схватился за голову ефрейтор, пытаясь отбиться.
Меня они по-прежнему
Оглянувшись на меня, солдаты застыли с картами в руках. Я показал им рукой знак встать. Они вскочили и вытянулись в струнку.
— Товарищ, старшина. Второе отделение третьего взвода построено. Нарушений нет. Отсутствующих нет. Ефрейтор Карандаш доклад закончил.
— Говоришь, нет нарушений?
Я взял карты со стола, на котором они играли, и сложил их в одну колоду, убрав их себе в нагрудный карман.
— Да, ладно вам, старшина, — улыбнулся мне ефрейтор. — Вы же все понимаете.
— Нет. Не понимаю.
Это было отделение под командованием младшего лейтенанта Свиридова. Похоже, они ни во что его не ставят как командира, если позволяют себе так себя вести.
Наказание для них я придумал, не сходя с места.
— Сегодня вечером я соберу ваш взвод и расскажу им, как вы отличились. Потом, нагружу ваших товарищей работой, которую должны были выполнять вы, а вам дам неделю отдыха, раз вы так устали что не можете держать лопату в руках и вам нужно больше личного времени поиграть в карты. Все свободны. Ефрейтор, сообщи своему непосредственному командиру о том, что здесь произошло и возвращайтесь в окопы.
Они ушли, а я навестил бабулю, что подтвердила мне мои выводы. Работу эти парни закончили еще в первый день, а потом два дня отдыхали, подъедая запасы бабки из погреба. Компот, варенье. Собаки, разозлили они меня. Какие же собаки.
Все последующие посты я проверял с особым тщанием, но нарушений не нашел. Рядовые несли службу справно и не филонили.
Закончив с ежедневной рутиной, я отправился в небольшой лесок позади Григорьевки. Там меня ждал старший лейтенант Налбат. Угрюмый, буравящий своими черными глазами землю под ногами он стоял на чистом от зелени пятачке земли и размышлял о чем-то своем, когда я подошел.
— Опаздываешь, — сказал он.
Я, как своему командиру доложил ему о произошедшем.
— Хорошо придумал с наказанием. Молодец.
— А что со Свиридовым? Они в его взводе.
Глаза у Налбата потемнели еще сильней.
— Младшего лейтенанта я накажу сам. Мы тут не в бирюльки играем, а воюем. Нет времени раскачиваться. Путь поймет, что просчет его солдат, это и его просчет.
Я кивнул и стал ждать указаний.
— Перейдем к нашим делам. За месяц ты неплохо подтянул свои умения. Ты все еще говно как кудесник, но из тебя уже можно слепить пулю.
Я хмыкнул, не сдержавшись от такого сравнения себя и пули из говна.
Комроты не обратил внимания на мое недовольство, выраженное в фырканье, и продолжил говорить.
— Как я и советовал, ты перестал хвататься за все подряд, — он начал повторяться, но я слушал внимательно, хотя то же самое он мне говорил еще месяц тому назад, на первом нашем уроке, — сила кудесника первой и второй ступени стоит на трех столпах, — комроты начал загибать пальцы на руке. — Первое — защита. Второе — атака. Третье — лечение. Ты должен уметь ударить, защититься и вылечить себя за секунды. В бою никто не даст тебе несколько минут, пока ты вспомнишь нужную форму и заполнишь ее силой.